Лайт: Та-ак...Один в носки, один в трусы, один в часы...
Рюук: Ну ты и умелый, Лайт! Девчонки вокруг тебя, небось, штабелями падают!
Лайт: Знаешь, моя мама всегда хотела ещё одну девочку... До шести лет я носил девчачьи шмотки... Учился шить и вязать... Вся моя жизнь...
Рюук: Дорогие телезрители, надеюсь, тепель вы поняли, откуда у Янами Лайта комплекс Мессии!
Лайт: Режиссёр-сан, вырежьте этот момент!
Рюук: Ладно, давайте ещё раз! Ну ты и умелый, Лайт! Девчонки вокруг тебя, небось, ну ты понял...
Лайт: ХА-ХА-ХА! (смех Киры) Крем "Гарньер", бритва "Жиллет", одеколон "Мэн ин Блэк", колготки "Голден Ле..." Ой, это лишнее сказал... Короче, главное для мужчины - выглядеть, как чмо! То есть, как мачо!
Рюук: Ух ты, надо попробовать!
Лайт: Боюсь, тебе только духи с феромонами помогут... А то сходи, с готами потусуйся...

*в отеле "У погибшего Альпиниста"*
Шеф Ягами: Так к кому будем камеры ставить?
L: К вам, ну и ещё в пару мест. Вот список!
Шеф Ягами: *читает* "Помощник директора Китамура", "Шеф Ягами", "Гей-клуб "Ромашка"... Рюдзаки, какой шанс, что Кира окажется среди этих людей?
L: ...........
Моги: Что это с ним?
Матсуда: Не знаю, завис, наверное. Шеф, можно я у него резет поищу? Я в "Чобитах" видел...
L: *вздрагивая* Не надо резет! Десять процентов! *подумав* Не, пять процентов!
Шеф Ягами: ...Признайся, ты это от балды сказал?
L: *застенчиво* А как вы догадались?
Шеф Ягами: ..........

*на следующий день*
Лайт заходит в комнату, падает на кровать.
Рюук: Ну, чего делать будем? Может, в "Анреал Турнамент" порубимся?
Лайт:.....
Рюук: Ну давай тогда в контру! Чур я за контров!
Лайт:......
Рюук: Ладно, тогда ты за контров!
Лайт молча выходит из дому.
Рюук: Ла-айт! Ты чего? Обидился что ли? Ну извини, что разорвал твоего плюшевого мишку! Не, ну я же не знал, что ты до сих пор с ним спишь!
Лайт: Так это был ты, скотина! Ладно, сделаю вид, что не заметил.
Только ты за это найдёшь все камеры слежения в моей комнате.
Рюук: Камеры?
Лайт: Да. В мою комнату заходили чужие.
Рюук: Хорошо, что не хищники... А откуда ты знаешь?
Лайт: "Квартирный вопрос" приходил? Приходил! Ко мне в комнату заходил? заходил!
Рюук: Ага, заодно прибрались и ремонт сделали! Откуда ты знаешь, что к тебе заходили?
Лайт: У меня опознавательная ловушка стоит... Очень сложная конструкция!
Рюук: Это ты про бумажечку, которая у тебя в двери торчит?
Лайт: ...Вечно ты стремишься всё упростить!

*в отеле*
Шеф Ягами: Мой сын ставит на дверь ловушки! Видно, я плохой отец!
L: Да не расстраивайтесь, это у него возраст такой! У меня в своё время за дверью базука стояла...
Шеф Ягами: Базука?
L: Ну да! Входит кто-нибудь без спросу, базука стреляет, а потом пытаешься по останкам определить, кто это был, и чего он хотел. Очень хорошая тренировка для детектива!
Шеф Ягами: *тихо* Слава Богу, я ещё не самый плохой отец во вселенной!
L: Не расстраивайтесь, самые плохие отцы во вселенной это Дарт Вейдер и Икари Гендо!
Шеф Ягами: ............

*на улице*

Лайт: Так, Рюук, жить теперь будешь во дворе, в будке. Чтоб не запалили, как ты яблоки ешь.
Рюук: В какой будке? Нету у меня будки!
Лайт: Я это продумал. Доски у папки в гараже уже готовы. Сейчас пойдём за гвоздями, а заодно купим сухариков и порнушки.
Рюук: Да я лучше вообще есть не буду! Только предупреждаю, без яблок у меня начинается ломка!
Лайт: И в чём она выражается?
Рюук: Ну, меня начинает глючить, плющить и колбасить. Я начинаю расказывать тупые анекдоты, петь матерные песни, особенно наш второй опенинг, танцевать канкан...
Лайт: И ты ещё просишь не загонять тебя в будку?
Рюук: Ну Лайт! Ну позязя...
Лайт: Нееет! Только не олбанскей!

*вечером. Лайт валяется на кровати, листает порнушку.*

L: Ещё валидолу, Ягами-сан?
Шеф Ягами: .........................
L: Вообще как-то это подозрительно... Здоровый семнадцатилеьний парень смотрит порнуху и НИЧЕГО не делает... Неужели он Кира? Или ему просто нравятся парни? Как вы думаете, Ягами-сан? Ягами-сан?
Шеф Ягами: .........................!
L: Ой. Ватари, ещё валидолу!

)

Название: "Яойные кошмары"
Автор: Ptrasi
Рейтинг: PG-13
Жанр: стеб
Дисклеймер: все не мое
Пейринги: Мураки/Тсузуки (YnM), Кроуфорд/Айя A(WK), Юки Эйри/Сюичи Синдо ("Притяжение"), Соби/Рицка (Loveless), Хидеяки Накаджима (Gakuen Heaven)/Кира Сакуя (Angel Sanctuary).
Предупреждение: чистый стеб над яоем
Посвящается всем яойщикам и тем, кого я бечу. В частности посвящается Lightsaider aka E121 и toya-kun.

Сценарий яойного фильма/спектакля. Съемочная площадка/театральная сцена. Действие одно, 5 актов.
***
Акт первый.
…Вечер. Темно. Тихо. Тсузуки сидит у себя в комнате, читает журнал, ест пирожное.
Появляются перышки и Мураки. Тсузуки улыбается и делает вид, что ничего не заметил. Мураки подкрадывается сзади к нему и целует в шею.
Тсузуки (Тс.) Ай!
Мураки (М.)(довольно) Что, испугался?
Тс. Да, любимый….
М. (непонимающе) Кто любимый?
Тс. Ты любимый…
М. Так-так, а с каких это пор я любимый?
Тс.. Ну, с предпоследней серии… Где я тебя еще ножом пырнул…
М. Аааа…Дык я думал, мы враги…А я, значит, маньяк…/задумчиво чешет затылок/ Ладно, проехали.
Тс. А ты вообще чего пришел?
М. Я…?... А правда?
Сценарист. /голос из-за кадра, сердито/. Доктор, вы его совратить пришли!
М.Что? Правда? Его? Я?
Тс. (радостно) Ага.
М. (подозрительно). Эй, ты, а ты чего такой довольный? Я ж тебя сейчас насиловать буду!
Тс. (нежно) Ну…я жду…давай….
М. (еще более подозрительно) Не понял….
Тс. (прижимается к побледневшему М.) Ну…давай.. Кусай меня….
М. (испуганно) Зачем?
Тс. (страстно обнимает позеленевшего М.) Давай, насилуй меня!
М. (в ужасе) А м-м-может, потом?...
Тс. (заваливает М. на кровать) Давай, ругай меня…самыми грязными словами….
Тсузуки начинает активно рвать на Мураки одежду.
М. (орет и вырывается). ААА! Мы так не договаривались! Я так не играю!! Я читал сценарий!! Там такого нет!! Это я его должен насиловать, а не наоборот!!
Сценарист. /Сц./ (довольно) А мне нравится! Молодец, Тсузуки, продолжай! …Эй, потише… Ты не увлекайся-то так… /уворачивается от летящей в него одежды/. Говорю, осторожней! /падает, сраженный ботинком Казутаки.
Занавес.

***
Акт второй. Вечер. Темно. Тихо. Та же самая комната, которая теперь выдается за комнату Рицки. Рицка сидит за компьютером, смотрит фотографии. На всех фоографиях – Соби. Стук в окно. Рицка радостно бросается к окну с криком «Соообиии!».
Соби (С.) Рицка-кун…
Рицка (Р.) Соби…
Соби берет Рицку за руки.
С. Рицка, я тебе хотел давно сказать…
Р. (с надеждой)Daisuki?
С. (задумчиво) Неа…
Р. (с радостью). Aishiteru?
С. (нетерпеливо) Нет, не так…
Р. (счастливо) Я тебя люблю?
С. (с досадой). Да нет же, Рицка! Тебя учили старших не перебивать?
Р. (ласково) Ну, Со-тян… Ну скажи…
С. (торжественно). Дорогой Рицка, я….я…я…
Р. Заело?
С. (несчастно) Нет…блин…слова забыл….
Сценарист. Очнулся. На лице – отпечаток ботинка Казутаки.
Сц. Соби! Сколько раз я тебе говорил чтобы учил слова, а не вырезал из сценария бабочек! Ты говоришь «Рицка, я жить без тебя не могу». И лишаешь его ушек.
С. (задумчиво) А зачем?
Сц. Что зачем?
С. Зачем ушек-то его лишать?
Сц. Ну…яой…хентай…
С. Зачем?
Сц.(раздраженно) Что зачем? Яой зачем?
Сц. Ну…рейтинг…кассовые сборы…аудитория…слезы девочек…
С. А. Но они же такие кавайные. Давай их оставим!
Сц. А смысл?
С. Ну…кавай…
Р., Сц. (хором) Зачем?
С. Ну…рейтинг…кассовые сборы… Моя чистая совесть…
Сц. Ах, у тебя есть совесть? Я в шоке.
Сценарист впадает в шок, который по виду похож на глубокий обморок или неглубокую кому.
Р. Так, все, ты лишаешь меня ушек и точка!
С. Но, Рицка… Разве тебе их не жалко?
Р. Нет!
Рицка приближается к Соби.
С. На тебя будут косо смотреть одноклассники…
Рицка обнимает Соби.
Р. Ну и что!
С. Юико-тян будет плакать!
Р. (задумчиво) Считаешь?
С. Ага. Уверен.
Р. Хм. А ведь правда. Да еще семпай…
С. Ага.
Р. И мама…
С. Ага.
Р. И психолог.
С. Ага…
Р. Круто! Давай скорей!
С. Но зачем?
Р. Ты меня 13 серий совращал, а сейчас уже не хочешь?
С. Это не я, это сценарист!
Сц. Я??
С. Да!
Сц. Я не педофил! Я его не совращал!
С. Ты писал сценарий.
Р. (сердито). Все, задолбал ты меня.
Рицка выталкивает отчаянно сопротивляющегося сценариста в окно. Раздается крик: «Я буду жаловаться начальству!» и звук удара чего-то тяжелого обо что-то твердое.
С. Нда…
Р. Ну давай, а…
С. Ну что ж с тобой поделаешь-то…
Соби берет Рицку на руки и несет к кровати.
Стон сценариста с земли. Йес….
Занавес.

***
Акт 3. …Вечер. Темно. Тихо. Сюичи сидит на кровати, пытается выжать из себя текст. Открывается дверь, входит Юкки. Уставший. Очень уставший. Раздевается, ложится в кровать.
Сюичи смотрит на него несколько минут, потом вздыхает, откладывает текст, выключает светильник и тоже заползает под одеяло.
Несколько минут темно и тихо.
Раздается постукивание костылей по паркетному полу.
Ю. (сердито) Эй, кто там постукивает костылем по паркетному полу?
Входит сценарист – со сломанной ногой, рукой, на костылях.
Сц. Эй, вы! Немедленно прекратили!
С. Что такое?
Ю. Поспать нам дадут или нет?
Сц. Вы! Должны! Яоиться!
С. Ну..
Ю. Молодой человек, мы никому ничего не должны.
С. Надоело уже.
Ю. Это скучно.
С. Сколько можно…
Сц. (свирепея) Долго можно!
Ю. Ну иди и сам яойся…
С. Давай, вали отсюда…
Сц. (колотит костылем по стене) Немедленно! За что я вам плачу??
Ю. (сонно поворачивается к С. И осматривает его). Ну, в принципе…можно…
С. Нельзя.
Сц. Что значит «нельзя»?? Ну-ка быстро!!
С. (зло) Да пошел ты!
Сюичи швыряет в сценариста светильником.
Сценарист падает.
Темно. Тихо.
Ю. Ну давай, Сюичи…
С. Нет.
Ю. Ну давай…
С. Ну нет…
Ю. Ну ты же сам хочешь….
С. Ну…
Ю. Ну?
С. Ну ладно…
Сц. (слабый, тихий голос с пола) Ну хоть так…
Занавес.

***
Акт 4.
…Вечер. Темно. Тихо. Айя сидит на кровати, полирует катану. Входит Бред Кроуфорд, развязывает галстук, аккуратно вешает его на стул, снимает рубашку, аккуратно вешает ее на стул, снимает часы, аккуратно кладет их на полку, снимает ремень, аккуратно вешает его на стул, снимает брюки, аккуратно вешает их на стул, аккуратно берет футболку, надевает ее, аккуратно берет шорты, надевает их….(это шиза…) Садится рядом с Раном.
Тишина.
Б. Есть хочешь?
Р. Ага.
Айя продолжает полировать катану, Бред идет на кухню. Гремит там чем-то. Через 10 минут входит обратно в комнату, несет поднос, на нем две чашки чая, горячие пончики и варенье.
Р. Спасибо, милый.
Б. Не за что, солнышко.
Ран начинает есть. Бред сидит рядом, с умилением смотрит на него. Потом тоже берет пончик.
Р.Ммм, как вкусно, золотце!
Б. Правда, любимый?
Р. Да, моя рыбка.
Б. Ты такой милый, мой котеночек….
Р. Да ладно, дорогой…
Б. У тебя варенье на щеке. Давай я уберу.
Бред целует Рана в щеку.
Р. А у тебя крошка на губе…
Айя целует Бреда.
Появляется сценарист – с фингалом под глазом, весь в бинтах, на костылях, в гипсе.
Сц. (вытирая скупые слезы, льющиеся ручьем из глаз). Ой, голубки вы мои! Хоть кто-то радует…
Б.(удивленно) Ты чего?
Сц. Да вы такие милые!
Р. (непонимающе) И что?
Сц. Ну, вы же сейчас яоиться будете….
Б. Мы?
Сц. Да!
Р. Я читал сценарий. Там BDSM, NC-25, меня привязывают к кровати и насилуют.
Сц. Да.
Б. Но я не хочу насиловать котенка.
Сц. А надо…
Р. Я тоже не хочу…
Сц. А придется…
Б. Зачем моего любимого Рана так мучить?
Р. Вот именно.
Сц. Ну…Жанр требует.
Б. У нас что, немецкий порнофильм?
Сц. Да нет, вообще-то.
Р. Слушай, иди-ка ты…
Сц. А вы?
Б. Тебе же сказали: иди отсюда!
Бред выталкивает сценариста за дверь и спускает с лестницы.
Р. Странный он какой-то.
Б. Да уж…
Бред подходит к Рану, обнимает его. Они целуются.
Б. Лапочка, ты больше кушать не хочешь?
Р. (нежно) Я другое хочу…
Бредли уносит чашки на кухню.
Б. Солнышко…
Р. Любимый…
Целуются. Айя снимает с Бреда футболку
Б. Я люблю тебя, розочка моя.
Р. Я тебя тоже, черненький мой.
Сц. (постанывая, поднимается на лестничной площадке). Злые…все…
Занавес.

***
Акт 5. …Вечер. Темно. Тихо. Кира сидит на кровати, листает томик папы Зигмунда Фрейда. Дверь открывается. Входит Хидеяки Накаджима. Кира поднимает голову.
Немая сцена. Кира таращится на Хидеяки. Хидеяки таращится на Киру.
Х. Ты кто?
К. А ты кто?
Х. И что ты делаешь у меня в квартире?
К. У тебя в квартире? Это моя квартира.
Х. Нет, моя.
Открывается дверь, на инвалидной коляске въезжает сценарист, шея в гипсе, руки в гипсе, ноги в гипсе, весь в бинтах.
Сц. Кира.. И…кхе-кхе…Хидеяки…кхе… Вы яоиться должны.
К. ( в ужасе) Мы??
Х. (в шоке) Мы??
Сц. Вы.
К., Х., (хором) Зачем?
Сц. Зрители требуют.
К. А смысл?
Х. Для чего?
Сц. Надо…
Х. (осматривает К.) А что… Я, в принципе, согласен…
К. (подозрительно косится на Х.) На что это ты согласен?
Х.(приближается к К.) Ну…на яой.
К. Я не согласен.
Сц. А ты и не должен быть согласен.
К. Как это так?
Сц. А это…того… non-con.
Х. А что это?
Сц. Ну..эм…Ты его привязываешь к столу и долго, жестко и перманентно насилуешь…
У Киры отваливается челюсть. Хидеяки хитро посматривает на него.
Х. А мне нра…
К. Мне не нра!
Сц. А кто тебя спрашивает…
Х. Вот именно.
Хидеяки вырубает свет. Наступает темнота.
Голос К. (нервно) АА!!Не смей!!
Голос Х. (нежно) Ну чего ты так кричишь…
/звук поцелуя/
Вопль Сц. Хидеяки! Это был Я!!
Голос Х. О, извини. Сейчас я тебя вытащу, чтобы не мешал…
Звук падающей инвалидной коляски.
Голос Х. Ой, я не хотел.
Голос К. ..нда. И на каком этаже мы живем?
Голос Х. На девятом.
Голос К. Я ему не завидую.
Голос Х. (ласково) Кира, цып-цып-цып….
Голос К. (мрачно) Ты и так меня уже лапаешь.
Голос Х. Я тебя не лапаю, я тебя ласкаю…
/звук поцелуя/
/звук поцелуя/
Занавес.
***
Конец.
***

Цузуки: «Где мы?»
Мураки: «Мы там, где никто не сможет нам помешать».
Цу: «В ином измерении? В другой реальности? Или – в потоке сознания? Интересно, в таком случае, – чьего…»
М: «Может быть, моего, – а может быть, и твоего, мой шинигами. В любом случае, это не имеет значения. Здесь мы наконец-то можем побыть вдвоём…»
Цу: «Постой, мы говорим? Или – думаем?.. Я… Я не понимаю, что происходит, Мураки!»
М: «Похоже, что здесь ни один из нас не может скрыть свои мысли от другого, Цузуки-сан. Что ж, меня это вполне устраивает».
Цу: «Почему вдруг это устраивает – тебя?»
М: «Потому что теперь мы наконец-то можем поговорить… откровенно. И понять друг друга правильно, мой шинигами».
М: «По-моему, у нас накопилось немало вопросов, которые стоило бы обсудить, Цузуки-сан. Ты согласен со мной?»
Цу: «Более чем, Мураки».
М: «В таком случае, кто же из нас начнёт?»
Цу: «Хорошо. В таком случае, давай начну я».
М: «Как скажешь, Цузуки-сан…»
Цу: «Я никогда не хотел подчинять себе людей, более сильных, чем я, запирая их в клетку привязанности, – привязанности ко мне. Разве я виноват, что так всё время происходит?..»
М: «И кого же ты подчинил себе? Например, меня? Ты это хочешь сказать?..»
Цу: «Нет, ты – сильный… Ты сопротивляешься… Ты пытаешься сопротивляться. Но если ты разбудишь силы, дремлющие во мне, – я не знаю, что произойдёт тогда… Ты так настойчиво пытаешься узнать, что таят в себе холодные искрящиеся бездны, полные аметистов… Я боюсь поглотить тебя, мой доктор. Ты отличаешься от меня – немного. Хватит ли этого, чтобы нам обоим не погибнуть?..»
М: «Ты так самоуверен, моя кукла. Но, стоит мне лишь захотеть, дёрнуть за верёвочки, – и ты вновь окажешься в моей власти».
Цу: «Если ты действительно так считаешь – бойся, Мураки. Бойся очень сильно. Иначе ты можешь упустить момент, когда твоя кукла выйдет из-под твоего контроля и начнёт сама управлять тобой…»
Цузуки: «Не строй неразрывных уз, мой любимый враг. Неразрывные узы потому так и называются. Чем крепче будут соединяющие нас нити, нити кукловода – или цепи, цепи каторжников?.. – тем ближе мы будем друг к другу. Я не уверен, что смог бы это вынести. А ты?..»
М: «Я люблю тебя, Цузуки-сан!..»
Цу: «Что ты подразумеваешь под этой фразой? Я никогда не мог этого понять… Ах… Мураки!»
М: «Всего один поцелуй, Цузуки-сан…»
М: «Есть вещи, которые не выразить словами. Даже здесь. Ты слышишь меня, мой Цузуки-сан?»
Цу: «Да… Кажется, я начинаю понимать, что ты имеешь в виду…»
М: «Я люблю тебя так, как не люблю больше никого. Я люблю повторять твоё имя, Цузуки, потому что больше ни одно слово не сможет охватить эту вселенную, что таится внутри тебя и которая для меня дорога, как собственная жизнь. Я люблю тебя, Цузуки-сан – и это я готов повторять где угодно, здесь или там, вне зависимости от того, сколько смысла ты видишь в этих словах. Я буду говорить это для себя, Цузуки. И я буду говорить это для тебя – чтобы однажды, забывшись, ты всё-таки прибегнул к помощи, заключенной в этих словах, – помощи опасной и сладкой, словно отравленный аромат тропической орхидеи…»
Цу: «Ты лжец, Мураки. Ты любишь только себя».
М: «Я люблю себя в тебе – ты доволен?»
Цу: «Нет. И, кроме того, ты снова лжёшь. Потому что ты не любишь свою душу, Мураки. Я знаю, что порой она пугает тебя самого. Пугает своей холодностью… Пугает пустотой. Ты боишься одиночества не меньше, чем я, друг мой. И в твоей жизни были те, кто уходил, забирая с собой часть твоего сердца. Словно звезда, оно становилось всё слабее и холоднее, хотя было изначально таким жарким и могущественным, то было способно обогреть и притянуть к себе миллиарды планет… Мне жаль того, кто сделал это с тобой, Мураки. Мне жаль тебя – потому что, кто бы ни начал это разрушение, .довершил его ты, по своей собственной воле. Ангел, который обрёл свою собственную разрушительную волю и самовольно лишил себя милости Бога, – ты знаешь, кто это был, Мураки? Ты знаешь, что с ним стало?..»
М: «Довольно!.. Мне надоело выслушивать твои домыслы. Всё… было совсем не так. Да и кто бы говорил… чёрный агнец».
Цу: «Нет! Умоляю тебя, не начинай!»
М: «Восставший против воли Бога…»
Цу: «Я не… Я… нет, нет, нет…»
М: «Куда ты бежишь? Ты не спрячешься от них. Посмотри: твои руки в крови».
Цу: «Пожалуйста… прекрати… прекратите!..»
М: «Невинная кровь на твоих руках: её не смыть, ты будешь видеть её вновь и вновь. Крики твоих жертв не умолкнут: каждую ночь ты будешь слышать их снова и снова…»
Цу: «Я… не должен… я не хочу… не хочу быть тем, кто я есть на самом деле…»
М: «Ты должен понять себя, так или иначе, Цузуки-сан. Может быть, если ты наконец сделаешь это – наконец найдёшь в себе силы дойти до конца, – может быть, ты узнаешь о себе что-то новое, чего не знал раньше?»
Цу: «Это может быть только что-то ужасное. Разве может что-то быть иначе со мной, Кадзу?..»
М: «Я… Иногда я хочу быть твоей единственной проблемой. Ты… Ты должен найти в себе силы, чтобы излечить застарелые раны своей души…Ведь я люблю тебя за то, что ты такой сильный, мой шинигами. И, пока ты сам не сделаешь всего, чтобы излечиться, раны на твоём сердце не заживут никогда, они будут продолжать кровоточить…»
Цу: «Но… признав себя чудовищем… Демоном – полудемоном по праву рождения… Кто сможет поручиться, что я не стану им в полной мере, и тогда ничто и никто – ни в мире живых, ни в загробном мире, – не сможет меня остановить?!»
М: «Не волнуйся… Я буду рядом с тобой. Я стану частью твоего сознания и прослежу, чтобы ты не натворил ничего особенно ужасного. На какой-то момент, демон, несомненно, возьмёт верх в твоей природе… но ты должен пройти через это. Ведь ни одна болезнь не проходит без кризиса. Я доктор, Цузуки, я это знаю».
Цу: «Чудовище… Стать чудовищем… и так – излечить раны?! Невероятно! Я не верю в это, Мураки!..»
М: «Может быть, мы многого не знаем о чудовищах?.. Во всяком случае, мы не узнаем, пока не попробуем, – не так ли?..»
Цу: «Здесь ты не можешь скрыть от меня свои мысли – и всё же, я чувствую, ты что-то замыслил, как и всегда…»
М: «Ты опять подозреваешь меня, мой Цузуки-сан?..»
Цу: «Похоже, я уже начинаю к этому привыкать. Просто… ты ведь не оставишь меня, Мураки?»
М: «О нет, такое я не пропущу, можешь быть уверен…»
М: «И, я хочу сказать тебе ещё только одну вещь. Спасибо. Спасибо за доверие, Цузуки-сан».
Цу: «О чём ты говоришь?»
М: «Возможно… Если я стану частью тебя, и мы вместе будем противостоять… я не знаю – чему, да и какое это имеет значение? Если мы сможем побыть по-настоящему вместе, едиными, хотя бы несколько мгновений… я буду счастлив, мой Цузуки-сан».
Цу: «Ты имеешь в виду, что…»
М: «Да. Ты станешь первым, кто перекинет мостик через эту пропасть одиночества и встанет рядом со мной, плечом к плечу. Эта пропасть отделяла меня от всех людей годы и годы… а может быть – столетия? Здесь, в исчислении этого мира, где всё выглядит по-настоящему – а не так, как в реальности, где всё так обманчиво, – возможно, так оно и было. А теперь, нам пора, Цузуки-сан. Мы должны вернуться – чтобы начать всё сначала».
Цу: «Ты думаешь, там мы будем помнить о там, что на самом деле мы – лишь две части одного сознания, которые не могут найти между собой общий язык?..»
М: «А ты точно уверен, что это так, мой Цузуки?..»
Цу: «Когда ты целуешь меня, я вообще ни в чём не уверен…»
М: «Ты ведь просто перестаёшь задаваться такими вопросами, да? В такие моменты ты просто не мыслишь больше такими категориями, мой шинигами… Так что… Не так уж плохо я на тебя влияю…»
Цу: «Я не имел в виду, что ты должен целовать меня сейчас!»
М: «Да? В таком случае, продолжим после того, как ты откроешь врата Зверю внутри тебя, мой прекрасный шинигами…»
Цу: «Это так ты пытаешься меня ободрить?..»
Цу: «Спасибо… Мураки».
М: «Мы возвращаемся. Я не знаю, будем ли мы помнить о том, что мы сказали друг другу здесь, Цузуки-сан. Но в одном ты можешь быть уверен. Я не оставлю тебя в покое и буду будить в тебе тьму до тех пор, пока ты наконец не встретишься с ней лицом к лицу. Я – твой Доктор, Цузуки-сан».
Цу: «…Теперь я понимаю… Ты – мой Доктор, и ты излечишь меня…»
М: «Я приложу все усилия».
М: «И ещё, я надеюсь, что кровь на твоих руках – это всего кровь твоего нежного, израненного сердца…»
М: «…Мой Цузуки-сан».

Это была еще одна ночь, из многих подобных... - У людей много недостатков. - клацнули зубы. (Или послышалось? В любом случае - раздражает еще больше.) - Мне не интересно, что ты думаешь по этому поводу. - Не в духе? (хех) - Голова болит. Не шуми. Черз мгновение она ощутила прикосновение к этому самому больному месту. К голове. Но прежде чем она додумалась, как отреагировать, Алукард убрал руки и вновь очутился на пионерском расстоянии: - Болит? Не болит. Одна из техник? - Пожалуй, мне следует заняться изучением ваших вампирских способностей. - пробормотала она. Что и говорить, а он ее обескуражил. Пейнкиллер, черт бы побрал и его(а лучше - подрал. Не мешало бы... ) - Ничего не выйдет. Я один такой. (Клевый!) Этот мусор умеет разве что... - он прожевал окончание мысли. - Да? - Хех! - Тогда... спасибо. - Тогда я пойду. Ха-ха-ха не последовало. - А какие-нибудь еще способности имеются? Алукард замедлил с ответом: - В плане? - Может... дождик наколдуешь? {грохот падающих тел за кадром} - Ты даже в детстве такого не спрашивала. - Ладно, шагай! - Но... Интеграл обернулась, уставившись на своего трудновыгоняемого слугу. - Но? - Да так... ничего... Ну, я пойду... - Ну, иди... - Ну, пойду... Интеграл прищурила глаз и приняла свое обычное лицевыражение «задолбали-мудаки-кругом-одни» (face control №2): - Говори, изверг, не томи! - А: твои новобранцы - все сплошняком дебилы. - Это я знаю. - Б: они меня раздражают. - Это я ТОЖЕ. - В: придется немного набрать новых.. - ЧТО?!! - Я же сказал, - они меня раздражают. И сглотнула, понимая, что на такую больную голову(или опухшую, скорее) дела не исправишь и ором не поможешь: - Так не делай больше. Людей много, но... очень это расточительно и проблематично. Сироты - народ поштучный. Сколько? - Да... штук десять всего... - МАТЬ ТВОЮ!!!! - Ш-ш-ш... - призвал он к спокойствию. Леди Хеллсинг схватила его за шиворот(благо, рост позволял дотянуться): - Q)}+#&*$#{$%)@%(*)8)*&%()$)*#$+_)*(%&*%^!!!!!!!!!! !!!!!! - Mind your language. - Алукард не проявлял никакой реакции. - Кризис? - Р-р-р-р-р.... - Вы обычно так не реагируете, Master. (Я все понимаю...) - Мне очень, очень хочется прореагировать! - отрывалась Интеграл, тряся Алукарда за шиворот. Он послушно трясся, с мордой блаженной . {Представьте оную картину! Большой дядя-маньяк и хрупкая девушка, коя, не смотря на свою акселеративность, все же, в сравнении с этим дядей, хрупкой девушкой блыа... И вот,совершая странный постепательные действа... Выглядит очень эротично! Должна признать.} Фу на вас. - подумала Интеграл и бросила шиворот Алукарда. Все же, кругом - одни мудаки. - подумала Интеграл еще раз. - Иди. Иди, и не приходи сегодня больше. Хорошо бы было поспать. Хоть чуть-чуть. Да разве можно? О каком сне может идти речь? От перенапряжения у Интеграл не было ни в одном глазу. Это досадно. Досадно. И спать - и этого не дадут. - И еще.... Она хотела прореагировать, но решила принять позицию игнорирования. Пусть треплется, а Интеграл-сама пока направится к своему креслу, удобно там расположится, выпьет еще виски(чтоб спалось крепче, вот еслиб не эта шея... болящая), расправит косточки(по возможности)... - Искариоты готовят страшный заговор. И я его просек! - Алукард просек и ее план и прошептал прямо в ухо. (Благо, она уже привыкла к его мгновенным перемещаения в пространстве и не шарахалась, как в друмечем детстве.) Интеграл (какой раз за сегодня!) приняла свое л/в №2. Повернула голову на голос и уткнулась в моську верного слуги. - Завтра. Завтра, милый. - Я тебя тоже очень люблю. - Вот и славнА. - А дело-то неотлагательное! - Точно? - Точно. - Я спать хочу. - А я - нет. - А я хочу. - Тогда давай со мной. - Чего? - Побеседуем о деле. - Кто у нас тут слуга? - А ради блага нации? - В ж...пу нацию! - Mind your language!Максвел называл тебя земляным червяком! Земляным червяком! - Ах, он.... - И свинобабой! Свинобабой! - Негодяй. - Однозначно. Мстить надо. - Надо. Завтра. Алукард выжидающе смотрел в глаза, иммитируя серьезность на лице и намеренность. - Разговорчивый ты сегодня, отец... - Погода такая. - он улыбнулся. Нет, не широко. Куда поуже. Улыбнулся он красиво. Просто соблазнительно. И принял совй самый милый, самый безобидный и бишонистый вид. ‹или показалось это? В свет лунном?› - Совратить меня хочешь? - недоверчиво бровью повела Интеграл. - То-о-очно. - Многоличная тварь. - То-о-очно. - Иди спать. - Я уже выспался. - постучал он ей слегка по лбу пальчиком, на забывчивость намекая. - Ну тогда иди на х%}. Алукард надулся. Вот такой у него недобрый и несговорчивый хозяин. Интеграл заприметила его надутость: - Не понимаю я шуток. Не понимаю. Иди, иди, поиграй с девочкой-ментом{сама виновата!} в прятки... (или еще как... в приковывание наручниками к кровати, там,... «убей меня нежно» и т.д.) Конечно, в юности она любила попрактиковать удар лоб-в-лоб, но на этой глыбе это вряд ли пройдет.... - Азм есть сама серьезность! {что Царь - и дураку ясно} Интеграл подняла палец вверх. - Да... Искариоты... - захмурился Алукард. Face control#2 - Искариоты.... Может, завтра про Искариотов? - Помнится, ты был другим когда-то... (Я спомнила нашу первую встречу в темном подвале...) - И ты... - Покрасился? - ? - Помню блондином тебя... - Зато размер груди у тебя не изменился. Странное существо - человек.... Нет...нет, мне не больно. Так тоже... Не больно... В ЭТО место тоже не больно. Ха-ха-ха. - Человек - это звучит гордо! - с сарказмом произнесла Интеграл, выкручивая, стоящему ниже по служебной лестнице, ухо. - Странное существо - вампир! ... потом Интеграл прекатила вытирать ноги о лежащее тело( все равно ботинки чистые, не зря же Вальтер свои тосты жует!) и возобновила пут ьк своему любимому. Креслу. - Ударь меня больно! - был крик призывный. - Вампиры еще и мазохисты бывают... - рассуждать принялась она. - Надо записать. - Я же уже сказал! Я один такой! - А какой ты? - театральный жест воспроизвела леди Хеллсинга, смотря задумчиво вдаль. У нее начался бред на фоне перенапряжения. - Спите больше, дети. - обратился Алукард к зрителям. - На развратные действия сил у нас сегодня, скорее всего, не хватит. Вот такие пирожки с котятами. Он вздохнул. - Ну, если больше ничего не осталось... Я ухожу. Он развернулся. Но продолжал стоять. Леди Хеллсинг молчала. - Я ухожу. - произнес он громче. То же фигня. - Я ... Леди Хеллсинг спала. - Ай-яй-яй. - прошептал Алукард и расплылся в улыбке. - Вот и остеохандроз у нас. От неправильного телоположения во сне. {У меня папа - доктор!} Дальше он свершил то, что все и подумали. Он взял леди Хеллсинг на руки и понес в спальню. {а то как же хентайный фанфик, и без проношений в спальню?!!!} По дороге, правда, она забыл, что леди Хеллсинг никак не пригодна для проношения сквозь стены и четь было не сделал ей больно(то, что вампиры - садисты, - это мы уже знаем давно), но вовремя спохватился и воспользовался дверью. {где находится спальня Интеграл? - вопрос, коим часто задаются озабоченные фанаты вроде меня . Далеко ли от кабинета, или нет? Долго ли ее туда нести и не надорвется ли несущий? } И вот - в спальне они! - Ля-ля-ля, бла-бла-бла. - положил Алукард свою ношу на простыни. - Проедем всю вступительную чать. (вы это уже читали! И не один раз!!! Извращенцы мелкие!) Интеграл спала. Алукард заулыбался. Он присел на краешке: - Сю-сю-сю... маленькая девочка... - и пощекотал по щеке. - Что вы делаете с сером Хеллсингом, друг мой Алукард? - вопрошал Вальтер из дверей. - Щекочу, собственно? А вы что тут делаете, соотечественник мой, Вальтер? - Я пришел сменить простыни. - Несвежие что ли? - не поверил Алукард, оглядывая простыни. - Меняю их каждый день. - А сейчас ночь. - Машинка стиральная сломалась. Алукард снова на него недоверчиво глянул. Вальтер перешел на шепот: - Прачка пьяная была. Но вы не говорите. - он покосился на лежащую леди. - ...не говорите серу Хеллсингу. У этой бедной женщины трое маленьких детей.... - И зарплата, на которую можно накормить пол-Африки. - добавил Алукард. Тут пришла очередь Влаьтера недобро и подозрительно на Алукарда взирать. Он взирал на него долго. Ждал речей. Алукард молчал и тоже взирал на него. - Дайте мне простыни сменить. - Да пожалуйста. - Алукард убрал тело леди Интеграл и встал в сторонке, все еще тело держа на руках. {а то как это, хентайный фанфик, да без держанья на руках?!!} Очень быстро Вальтер исполнил свою миссию. - Скажите мне, друг Вальтер, - задался вопросом Алукард, обратно помещая тело(все еще спящей) Интеграл на должное место, - по закону жанра, должен я ее переодет в облачения для ночного времяпрепроведения? - Вы должны говорить «переодеть сера», некультурный мой друг Алукард. Алукард поскрипел зубами. - Конечно. - добавил. - Тогда идите... нет, стойте. Где тут эти вещи? - Пижама в верхнем ящике комода. Но... - Ладно, я ее в детстве купал? То бишь, сера Хеллсинга купал? Купал. Сопли вытирал, и так далее. Идите. Мы, вампиры, - народ работящий. Такова наша вампирская доля.... Вальтер, как ни странно, ушел. - Боится, - значит уважает. - сам себе сказал Алукард и пошел по камодам шарить. {Стыдись, Красный Глаз, ты так загордился! Не гордыню сотвори. - забыл пословицу?}- А не буду! - откинул найденную пижаму(сиреневого цвета!) Алукард прочь. - Не охота. Спи так. Потом он выразительно посмотрела на Интеграл((все еще спящую!), затем на зрителей: - Думаете, я не видел обнаженных женщин? Ай-яй-яй. Очень даже видел. В отличии от некоторых… Потом он снял пиджак(не с себя, ясно дело) и аккуратнейшим образом сложил его в сторонке. Улучив момент он так же попробовал фетишистский крестик-заколку на зуб. А потом… Схватив ее за плечи, … затряс нетерпеливо: - Вставай! Вставай, Интеграл, а то пропустишь самое интересное! - м-м-м… - реакция была бурной. - Хентай с самой собой пропустишь! И если будешь спрашивать, как все было, я тебе не скажу. И не потому, что у меня память короткая, а потому что я такая сволочь. Гы-гы-гы… Продолжение банкета. Сцена вторая. Ночь глубокая. Леди Хеллсинг спит, или пытается заняться этим нужным делом; Алукард нависает где-то над ней в лучших традициях героев-любовников. Автор жует ватрушки. - Ничего, пассивный секс меня тоже устроит... (мы, вампиры, - народ привычный...) - Я тебе... - вяло сквозь сон помахала кулаками Интеграл. - Мне! Да, мне! Жадный я! Уже какой день, а воз и ныне там... - ... - Ну, сопротивляйся! Сопротивляйся! - Как дам... больно... - леди Хеллсинг упорно не хотела просыпаться. Поймите, люди, тут момент поспать выдался, а всякие с ерундой лезут. - Давай! Давай! Что я, по-твоему, здесь делаю? - веселился неугомонный. {ясен пень, ведь он уже выспался!} - Да отвянь... - она уже почти спала. - Это твое последнее слово на сегодня? -... - Ну и хрен с тобой, золотая рыбка! Не очень то и хотелось! {ну да, конечно... рассказывай!} - Маста! - из вентиляционного люка вывалилась Виктория. Вампиреныш скрипнул зубами. - Маста!!! ... а вы что здесь делаете??? - Скульптурная группа - Геракл, разрывающий пасть писающему мальчику. Кино, между прочим, уже давно кончилось, так что, - иди гулять, мент. - Маста!!!! Меня зовут Серас Виктория! - Молчи, мент позорный. - Маста...а... а...вы что это делаете с леди Хеллсинг? - Насилую, собственно. - Вы уверены? - Нет. - А… - Иди, иди, не мешай взрослым. БЫСТРО! - Хай. - неуверенно пискнула Виктория и заметалась по комнате. - Дверь вон там, глупая. - указал Алукард ей на выходное отверстие. - Хай! - ломанулась она к тому направлению. БАХ! - Пошутил. Это шкаф стенной. Ха-ха-ха. - Х...Х..хай.... - отлипла Виктория от поверхности.{ясен пень, фиг вампир подневольный сквозь стену пролезет!} - Люблю прикалываться. Виктория убежала, долго трясущимися ручками перед этим, пытаясь повернуть круглую ручку дверную. - Отвлекают от важных дел... - пробурчал Алукард. - О чем это ты? - приоткрыла глаза свои потрясающе красивые леди Хеллсинг. - Возлюби ближнего своего!!! - Тебя что ли? - Ну, хотя бы и меня. Леди Хеллсинг молча прикоснулась к его мертвецкому лбу, проверить мечтая температуру. Но, конечно же, эта затея была обречена на неуспех. Что там, у трупа, найдешь? - Иди... проспись... и мне дай. - Тебе - дам. Но только тебе! Леди Хеллсинг молча повернулась на бок и решила уснуть капитально, закутываясь в одеяло. - Э-э-э, не, так дело не пойдет. - Алукард принялся ее обратно раскутывать. {Автор: что, пошло? а ЧТО делать? не в сказку попали.} Серас бежала по коридору. Она бежала быстро и смотря только под ноги{потому как мало кто в поместье Хеллсингов ночью шастал по коридорам этим... знаете почему? Именно! Потому как Серас тем бегала, смотря только под ноги...} ну так вот... и влетела она в Яна. Ну, Ян, ясен пень, морду умно-хентайную сделал и давай с ней всякие вещи проделывать. - СтятЬ! Куда намылилась?! - Я? Да я... я тут.. бегаю я! - Это я вижу... А я вот, Интеграл тра... э-э-э... то бишь, гулять иду! Да, именно, - гулять! А брат мой, конечно же, убивать этого-как-его-Алукарда совсем не идет. Ты не думай! Не идет... Серас прищурилась: - Ага... Что ты тут делаешь вообще? - Не ждали?!! - жест широкий произвел Ян радостно. - Тьфу, тоже мне Неуловимый Джо. С Интеграл-сама уже маста гуляет... то есть... - Серас почесала в затылке, пытаясь понять что говорит она, что хочет сказать, что должна по задумке, должна ли вообще и знает ли - что. - То есть... я ничего не понимаю, потому что здесь какая-то ерунда творится. Серас принялась шебуршиться в голову, как это делали другие подобные ей героини(вроде Усаги, Вакабы и т.д.), пытаясь постичь тайный смысл непостижимого. - Все фигня... - подкатил к ней Ян. - Кроме пчел... - Что же там... и здесь, сколько патронов осталось? Вычистила ли я сапоги? Сколько мне Вальтер просил принести полотенец?... - чушь порола Серас. - Виктория, а Виктория... а матом ругнись. - Да что ты, я не умею! - зарделась Серас. - Ну, ругнись. Я никому не скажу. - Не умею, не умею... - Ну ругнись! А то по попе - ата-та! - А базукой по е*пип!*лу? - Ясно. - Ян отвял. - Пойду я дальше гулять. ... Гули-гули-ГУЛИ!!!! Цыпы-цыпы-ЦЫПЫ! - И горбатого можно исправить, если его гвоздями к доске прибить. - и Серас побежала дальше, мощно топая своими trade mark кирзачами… - Можете спать и дальше... сю-сю-сю... не обращайте на меня внимания. - Алукард вроде как, принялся хитроумный узел на галстуке развязывать. - Сказку расскажу, помнишь... как там... (сам не помню) ... Снесла курочка яичко... - ... петушку насмерть. - повернулась Интеграл и отвесила Алукарду удар в нужное место. - Бесишь просто безмерно возней своей. - Проснулась дева сразу! Я ж говорил, непонятливое дитя, НЕ БО-О-ОЛЬНО!!! Интеграл перекосилась от такого обращения(Кто??? Она! Дитя? Единственный живой представитель древнейшего, крутейшего, могучейшего рода? Дитя??! Кому? Когда? Кого позвать?!!): - У тебя, наверно, уже нигде не больно. Синдром Кая - это мы знаем. Алукард заподозрил неладное: - Маста, спите... - А вот не буду! Вот не буду! Ха! - Щелбан тебе за плагиат. - и Алукард вкатил ей щелбан. Интеграл разозлилась. Нет, она не разозлилась, она взбесилась! Остервенела и вскипела. - Да как... да ты... - от наглости в зобу дыханье сперло и леди Хеллсинг открывала рот возмущенно, готовясь разразиться несусветной бранью. {а мы приготовились записывать, да ручки припасли. На всякий случай, для общего развития.} - Ну, я... ну, так... - молча разучал он узел. - Да как ты, черт, завязываешь его?!! Интеграл вообще от наглости такой онемела. Цвет глаз из нежно синеголубого превратился в красный… - Совсем не развязывается... Совсем избалованная девочка, как была, так и осталась, даже галстук по-человеческий завязать не может... - Я ТЕБЕ НЕ ДЕВОЧКА!!!!!!!!!!!!!! ДРЯНЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Хитроумный удар, изобретенный мастерицами художественной гимнастики(с мячом, преимущественно и естественно) помог ей избавиться от нежеланного тела и удалить его на определенное расстояние. {Прием заключался в резком ударе обеими ногами по положенному для удаления предмету. То есть, для его осуществление вам нужно сначала прижать ноги к груди, потом совершить резкое отталкивающее действие. Дальность полета предмета (скажем, мяча) зависит от силы ног и коэффициента пружинистости.} Где и когда Интеграл обучилась этому приему секретному, нам не известно, но мастерство исполнения заставляет нас еще рас восхититься ее способностям и рукоплеснуть. - Впечатляющий удар! Где вы его разучили, Маста? - озвучил наши мысли Алукард, собираясь с пола восторжено. - Вон отсюда! ВОН!!! БУДЕШЬ ЖРАТЬ ЧЕСНОК ДО КОНЦА ДНЕЙ!!!!!!!!!! - Вообще-то, я другое в виду имел... так и до конца не получится... {А мебель ломать не обязательно!} - И НИКАКИХ БОЛЬШЕ ХЕНТАЙНЫХ ФАНФИКОВ С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ! {Автор: Ну, да, конечно....} - «Купить серу Хеллсингу валерианки» - записал Вальтер, стоя за дверью. Он опять пришел сменить/заменить/подменить что-то, но решил не мешать действу и зайти попозже. - Не волнуйтесь вы так, - обратился Алукард к зрителям, держась за ручку двери и готовясь (увы!) удалиться, - дело еще не кончилось. Еще не вечер.(уже ночь давно!) Он таинственно посмотрел поверх очков(вынул из кармана и принял свой обычный маскировочный-совсем-не-соблазнительный вид): - Мы пойдем другим путем. Ха. Ха. Ха. конец части первойпоместье Хеллсинг, следующий вечер Ян и Бернадотте играли в зарницу на танках. Бегали и вопили по поместью. потом из выгнали в сад, но вопить они не перестали. - мальчики, ужинать! - лупила в тарелку Серас. мальчики не ответствовали. они игнорировали девушку и продолжали голосить, изображая выстрелы и бурю эмоций.(настоящих патронов им не дали, конечно, ведь они дорогие!) уставши орать, Серас последовала примеру своей своячницы Нами(ходили слухи, что это именно Серас сыграла Нами, проявив при этом недюжий интеллект) и зарядила обоим с кулаков, одновременно и метко. весельчаки полегли к ее ногам как озимые. наблюдая сию картину с кухни, Вальтер заваривал чаек. Алукард стоял поодаль, но не затем, чтоб подсыпать опять чего плохого, а так... он тоже рассматривал воюющих снаружи ибо любил когда люди сражались и убивали друг друга. - я ведь покупал серу Хеллсингу валерианки... так где же она? точно помню что... эх, где вы, мои юные годы? кажется, я начинаю скучать о них... - бормотал дворецкий. - вот еще! чтоб ты юным был?! еще один молодой мужчина в районе сера Хеллсинга? ну уж нет!!! - это ты-то молодой! - глянул на него Вальтер. - молодой и красивый! - Алукард кокетливо откинул trademark прядь. - Неправда ли? - ну... не мне судить, знаешь ли... - а ты попробуй! - ты это к чему? - да так... так, ни к чему... - шел бы ты, а? второй раз у тебя этот номер не пройдет...* - но-но! в эротический тур меня может посылать лишь Хозяин!(ой, как мазохистически настроен сегодня я...) второй раз я не облажаюсь! ха! я стар...э-э-э, молод и опытен...Слашай, Вальтер... давай тряхнем стариной! - ... - давай! я помню, каким ты БЫЛ в сорок пятом... это недолго! - Алукард, я уже стар для таких дел. мне уже шестьдесят восемь лет. - да брось ты, неужели не хочется? - нет, не хочется. - ему не хочется! ты слышал?!! - он вынул «Шакал» и поведал ему свои печаль и разочарование. - не хочется стреляться! нет, не пoнимаю я людей. и, гордо выпрямившись и традиционно поскалившись, он удалился. *** Рим из порубочных остатков вылезает Александр: - пятнадцать за рейд. - у меня всего десять. - Хайнкель выкинула пустую обойму. - ты выиграл. вот твои деньги. она извлекла из-за пазухи пачку и протянула ему. - во благо наших сироток. - принял Александр честно выспоренные деньги. - я не позволю детям голодать. - в сл. раз я возьму реванш.... *** резиденция Хеллсинг. кабинет последнего оставшегося в живых представителя древнейшей профессии вампирохантер - Маста, отдайте мне приказ! Интеграл неопределенно махнула рукой. - Маста!!!! Маста показала фак, не отрываясь от бумаг. - Маста!!!!!! ну, дай! ну не жадничай!!!! Интеграл оторвала глаза от бумажек... - жадная женщина! подавится, а не поделится! - продолжал орать он. - нету. кончились. иди спать. - дай!дай!дай!(die!die!die!) - полай! - ??? - что, не можешь?... вот и молчи. - не дадите мне приказа, так? тогда буду к вам приставать, самым наглым образом, - как катер к берегу. и не говорите, что не предупреждал. (предупрежден - значит, вооружен!) и не потому что мне так уж и надо, а потому что мне делать нечего. - Алукард, - она серьезно направила свой взгляд на вампира в приступе маразма, - ты... и к моему отцу приставал? - ну... как вам сказать... - чтоооооооооооооооо????????? - хе-хе-хе.... - ты еще и пи@ор??? - кто бы еще....? я люблю только женщин!... женщину... одну.... такую... полуслепую, истеричную, нервную, припадочную, от которой воняет табаком как я е@у от кого... Интеграл хмурилась и пыталась отдышаться, обращаясь к портрету на стене: - отец... как ты мог... ты...ты... с ним...как? ... да все ты врешЬ! тьфу, бесноватый, запутал. - Интеграл откинулась в кресле, вздохнув облегченно. в дверь постучали. потом появился Вальтер. - сер, ваш чай готов. извольте. - он недоверчиво смотрел на кровососа(изображающего безумный интерес к рисунку на потолке) и прижимал к груди чайник. - спасибо, Вальтер. - ...ведь простой народ что попало пьет, если это хоть немного ПО МОЗГАМ ДАЕТ! - что с ним? - старческий маразм. - хладнокровно ответствовал Вальтер, пожимая плечами. - бу-бу-бу! - что еще скажешь о чел…существе, разговаривающим со своим пистолетом! - Алукард, ты!... ты разговариваешь со своим пистолетом? - конечно нет, что я, псих что ли? (вынув пистолет) - слышишь, мы с тобою не разговариваем. даже не знакомы! на все вопросы храни молчание или требуй адвоката... - ну как тебе сказать, чтоб не обидеть? - прервала диалог Интеграл, наблюдая сцену. - так прям так и скажите! - если еще раз... Ян, положи горшок на место, чай не казенный! - выкрикнула она в адрес крадущегося к двери Яна с цветком в руках. - какой Горшок? не знаю я никаких Горшков! И вообще, я здоровый альтернативщик. И ничего я не говорил! и ничего я не думал! - да подавите же его! из-за двери тут же выбежала толпа менов в черном и затолкала Яна в мешок. избила ногами и утащила в неизвестном направлении. - ну так вот... если еще раз подсунешь мне в чай какой-нибудь гадости, что в прошлый раз... - какой прошлый раз? - не коси под дурачка! никаких шпанских ушек... - шпанских мушек. - культурно поправил из темноты Вальтер. - шпанских мушек, или как там это, то тебе будет больно об этом вспоминать! Алукард мечтательно вытянул шею, вспоминая как приятно прогревал расстрел в подвале 30 лет назад... - база, прием! - а, маста... а какие вы были 10 лет назад.. о-о-о... - это было давно и неправда. - о-о-о.. маленькая, милая, культурная девочка.. такая мягкая и пушистая.. в юбочке... мягкие нежные ручки, ножки... - Алукард ойкнул, подбежал к телефону и набрал трехзначный номер: - девушка, мне скорую! скорая? мне девушку... скорая, у меня приступ педофилии! спаси... - хватит извращений! - нажала Хеллсинг на рычаг. - в глаза смотреть!… *** снова далекий, не интересующий нас Рим Энрико копается в бумагах. вид у него не совсем довольный. - что там? опять? - наши монахини. на той неделе двое из них сбежало. - неслыханная наглостЬ! - еще хуже, - из-за мужчин. - мужчин?!! действительно, вопиющее безобразие! эти мужчины! его отвлекли... - мужчины, эти мужчины... а? какие мужчины еще? монахини! исправьте это! проведит курс лекций, там... - в наш век молодежь такая распутная.... - ну так! - отец Энрико! - от теней, стоящих за спиной Максвела, отделилась одна и показалась на свет божий. протянув руку в христианском жесте, Хaйнкель вещала: - позвольте мне провести поучительные беседы с сестрами. я смогу направить их на путь истинный и убедить в греховности их помыслов. - да, - прогремел Александр, - позвольте ей. после ее проповедей не одна монахиня в сторону мужчин презренных и не смотрит... Энрико взглянул в сторону сестры: - а? сестра? да, ладно... это.. да... - он вновь зарылся. - дай пять! - Александр и Хайнкель обменялись понятным жестом торжества за спиной командования… продолжение, следует... премечния:Лондон. На башне Тауэра стоит маленький человечек в кепке. Он смотрит на спящий внизу Лондон, а в особенности на замок Хеллсингов. Он разворачивается и исчезает в темноте. Интегра открыла глаза и посмотрела на часы: «Пять часов, вставать в такую рань... Как не охота...» Но делать было ничего, работа не ждет, а солнце уже садилось - было пять часов вечера. Интегра медленно поползла к краю своей кровати. Спальня была размером со спортзал и кровать соответствовала такой спальне. Через пару минут Интегра наконец добралась до края кровати и медленно сползла на пол. Еще через пару минут она добралась до двери ванной, а через 15 минут была уже в своем маленьком кабинете. До начала официального рабочего дня было еще три часа, но хороший начальник должен быть на работе раньше всех. А так как спальню от кабинета отделяла одна дверь Интегра появлялась на работе очень быстро. Вчера на последние деньги она приобрела новый компьютер, что бы не отставать от времени и технологий, к тому же целый день смотреть в крошечный экран ноутбука было сложно и не приятно, плазменная панель была гораздо лучше. «Зарубится во что ни будь? Или початиться?» Интегра закурила сигаретку, включила компьютер и была очень удивлена быстрой сменой спектральных цветов на своем мониторе. Компьютер несколько раз задушено пискнул. Тут же из под стола выполз FREAKchip и стал быстро подбираться к Интегре. Не успел он проползти и сантиметра как был прихлопнут тяжелой пепельницей. «Аминь. Поиграть сегодня не удастся. Интересно откуда он тут взялся?» Тут дверь открылась и на пороге возник Уолтер со столиком на колесиках. «Овсянка сэр!» - торжественно провозгласил он. «Уолтер, вызови компьютерного мастера, срочно! Компьютер опять сломался.» «Так точно. Леди Интегра я хотел бы напомнить вам...» - тут в дверь заглянули несколько нахальных туристов. Уолтер ловко вытолкал их, захлопнул дверь и закрыл на замок. «... что сегодня совещание рыцарей круглого стола. Они уже начали прибывать.» Интегра вздохнула: последние месяцы она ложилась в 12 часов дня а вставала в 5 вечера, из-за чего очень не высыпалась. Быстро съев завтрак, она уже хотела было пройти в зал заседаний (даже пожалуй так: Зал Заседаний) как в открытую дверь попыталась протиснуться какая-то странная личность. Интегра уже хотела возмутится, но личность обдав ее запахом перегара и чеснока заявила: «Водопроводчика, в смысле мастера по компьютерам вызывали?» «Угу» «Ну вы идите кудыть вам надо а я тут покумекаю в вашей железке, авось найду, что сломалось.» «Откуда тебя такого прислали?» «Из России, по обмену опытом.» Интегра хотела было попросить Алукарда присмотреть за экс-водопроводчиком, что б ничего не унес, но раздумала и просто закрыла дверь на ключ. Ловко увернувшись от толпы туристов она никем не замеченная пробралась в Зал Заседаний. Ее встретил недовольный гул голосов: «Интегра! Вы опоздали на 15 минут! Ваш отец никогда...!» «Что это за посторонние ходят по всему замку?» «Что вообще происходит?!» «Отвечаю по порядку.» - стальным голосом начала Интегра. «У меня сломался новый компьютер. Пришлось ждать мастера. Отвечаю на второй вопрос: это туристы.» У рыцарей круглого стола стали отпадать нижние челюсти. В самом деле, последние полгода искусственных вампиров наплодилось столько, что на Хеллсинг нападали каждый день по несколько раз (в прочем рекорд пока был 5 нападений в день). Вампиры стремились всеми правдами и не правдами пробраться в замок (пару раз это оказывались священники из 13 дивизиона). Они вопрошали завывающими голосами «Алукард, выходи! Выходи, подлый трус! Сразись со мной! Я порву тебя как тузик грелку!» Они постоянно портили стены, паля во все стороны, оставшиеся от них кровавые пятна не выводились даже специальными средствами и это все не считая нападений на отряды на улицах. На серебряные пули уходило столько денег, что даже расширенный в 2 раза бюджет не помогал (а еще солдатская форма, соляра для БТРов, жратва, постоянный ремонт, да еще и медицинская кровь подорожала). По этому Интегре пришлось изыскивать дополнительные средства. Она запустила экскурсии в замок. Хорошо что рыцари не знали еще про продуктовые киоски на улицах Лондона. (Сначала на них правда постоянно наезжали рэкетиры, но Интегра один раз послала туда Алукарда, а после вывесила на всех палатках «Охраняется Хеллсингом» и наезды сразу прекратились). «Что? Извольте объяснить, что они здесь здесь делают?» - вопросил усатый рыцарь. «Как что?»-удивилась Интегра. «Экскурсия по замку 50 фунтов, пострелять в тире - каждая пуля по 1 фунту, сфотографироваться с восковой Викторией или Алукардом еще 25. Так же мы продаем сувениры - красные шляпы, форму, пластиковые Шакалы, стреляющие пластмассовыми шариками, открытки и все такое прочее.» Похоже объяснение полностью удовлетворило рыцарей - кто-то сидел открыв рот, кто-то сползал под стол, кто-то вставлял свою вывалившуюся искусственную челюсть. Но зато все они молчали. «Но как... же... секретность...»-сдавленно прошептал один из них. «Мы выпустили мультфильм «как бы» про нашу организацию, но конечно сходство там с нашей деятельностью относительное... Такое же как в фильмах про Джеймса Бонда с настоящим шпионажем. Не хотите купить? Вам со скидкой, если возьмете на DVD. Так вот мы рассказываем, что наш замок специально построен по мультфильму, и вообще это как бы аттракцион». Несколько рыцарей схватились за сердце и сползли под стол. Впрочем последние деньги сожрали даже не ратные подвиги, а два хардварщика, которые должны были изучить FREAKchip’ы. Никто не видел их работающими, зато они выпивали по ящику пива на каждого в день, качали из сети гигабайты порно-картинок, и Интегра уже собиралась их уволить, если они ничего не сделают полезного. «У меня есть новые данные о FREAKchip’ах,»-сказала она и нажала скрытую кнопку. Тут же появились технари. Они довольно быстро поставили проектор слайдов, хоть их немного и качало. Один из них, нетвердым голосом начал: «Эти чипы имеют потрясающую структуру, вам очень повезло что вы их разработали. Быстрый контроллер памяти, мощный процессор, мы уже создали новую видео карту на их основе, посмотрите - 100000 FPS в Quake 3!!!» Тут они стали показывать какие-то графики и картинки. «А анизотропная фильтрация - лучшая, что мы видели! Новая технология полного антиалиазинга!!! Просто супер!» «Вообще то это не мы разрабатывали чип», - прервала их Интегра. «Тогда надо срочно лицензировать технологию!!!»-выкрикнул один из технарей. «Мы создадим новое поколение процессоров на их основе!!!» «Вообще-то, мы не занимаемся оргтехникой», - холодно сказала Интегра. «У нас другие задачи». «Я же тебе говорил» - горестно вопросил один хардварщик. «Это Джону и Питеру надо было сюда ехать, а не нам! Это представительство Nvidia?» «Нет, это ATI», - желчно сказала Интегра. «Вообще полный п***ец!», - сказал первый хардварщик. «Если нам надо было в Nvidia, Питеру и Джону в какой то закрытый ящик, то где же мы? Это что и правда ATI?» Круглый стол в этот раз закончился очень быстро. Не успела Интегра вернуться в свой кабинет и сесть за стол, как раздались выстрелы. «Опять.» - грустно подумала Интегра. Одна из групп туристов оказалась переодетыми гулями, а экскурсовод, конечно, вампиром. «Интегра! Мелкая б**дь! Я убью тебя!!!» завыл он на весь замок. Обычно все вампиры стремились в подвал, что бы попытаться убить Алукарда, так что Интегре было даже немного обидно, что про нее забывают. Но в этот раз ей повезло. Дверь распахнулась (обычно ее выбивали, но вчера приделали новые петли, разработанные для ядерных бомбоубежищ) и на пороге появился очередной гость - он прошествовал к столу и начал вещать: «Ты уничтожила всех моих друзей! Моя мстя будет ужасна...» Интегра привычным жестом достала из ящика стола бутылочку виски и налила стаканчик. Отхлебнув, она спросила: «Все?» И приготовилась было красиво снести этому придурку башку, как вдруг из под стола появился компьютерных дел мастер, привлеченный запахом выпивки. «Не угостите?» - осведомился он. Тут он увидел вампира, и, дохнув на него перегаром и чесноком спросил: «Можа и тебе компутер починить?» От чесночного запаха не обычной силы вампир ссохся, почернел, а затем лопнул, разбрызгав свои внутренности по стенам. «Как хорошо, что я приказала оклеить все моющимися обоями,»-подумала Интегра. «Чип с видеокарты у вас куда-то делся, но я ужо новую поставил,» - пояснил компьютерщик. «Все, можешь идти,» - сказала она мастеру. «Эй, гули, работа не нужна? Вымойте здесь все!» Гули, потерявшие хозяина радостно побежали выполнять приказ. «Надо во что-нибудь сыграть, отдохнуть,» - подумала Интегра. Ночь начиналась очень хорошо. Интегра сидела за компьютером и думала, во что же ей сыграть… «До начала рабочей ночи еще час… Пожалуй, сыграю-ка я в Blood Rayne.» В это время в подвале, в каморке Виктории прорвало трубу. Уровень воды стал быстро повышаться. Виктория проснулась вовремя, иначе ее гроб стал бы «Курском».

Она уже было хотела поплыть к двери, как вдруг она увидела… (Кого бы вы думали - Андерсена? Инкогнито? Взвод гулей? Нет, это было еще хуже!). Она увидела плывущую к ней крысу. Несчастный зверек, должно быть, искал спасения от воды, а ближайшей сушей оказался гроб Виктории. Тут Виктория завопила: «Хозяин!!!!! Спасите меня!!!!» ТАКИМ голосом, что двумя этажами выше Интегра чуть не упала со стула, а Уолтер уронил на пол чайник. Алукард попытался вскочить, ударился лбом о крышку гроба, отбросил её, кое-как накинул на себя плащ и одной рукой придерживая семейные трусы (подаренные одной Петербургской вампиршей, когда Алукард был в хрен-знает-каком-году в России в гостях у придворного мага и волшебника Гришки Распутина и пил с ним водку) а другой Шакал, и бросился на помощь, шлёпая по воде. Он распахнул дверь комнаты Виктории и чуть было не был унесен потоком воды. Вместе с ним вынесло и крысу, а затем медленно в коридор вплыла Виктория на кровати-гробу. Алукард стоял по пояс в воде, мокрый, а вода все прибывала. «А-а-а-а!!! Хозяин! Опять она!!! Крыса!!!» Закричала Виктория. Алукард пальнул в крысу, которую разорвало на мелкие клочки, популярно разъяснил Виктории, ЧТО так орать нельзя, и пошел к выходу, толкая перед собой гроб с Викторией. Они выбрались из подвала вовремя, вода уже была готова поровнялся с первым этажом. Виктория спрыгнула с гроба. Стоящие у входа солдаты застыли с открытыми ртами. Ночная рубашка на Виктории намокла, очень хорошо обрисовывая то, что под ней находилось, к тому же пояс куда-то потерялся, халатик распахнулся и было видно… (Тут вы, конечно, подумаете, что я буду подробно описывать, что ТАМ было видно, но… если вам это так надо, то найдите в интернете сайт с «хентайным» уклоном и почитайте сами). Винтовки повыподали у несчастных солдиеров из рук. Парадная дверь отворилась, это заходил новый отряд. В дверях образовалась толкучка. Только что вошедшие останавливались с открытыми ртами, не давая прохода остальным, назревала драка, всем хотелось посмотреть. Из толпы уже начали раздаваться непристойные шутки (как хорошо, что туристов уже не было, время экскурсий закончилось). Виктория оглянулась вокруг, но Алукарда ни где не было. Положение спас Фергюсон. Он вспомнил свою молодость, как учил салаг-новобранцев и сразу нашел нужные слова: «Что вы стали как пи…сы! Бабы голой, что ли не видели?! А ну построится! Быстро, му…ки!!! А ты что стоишь, как б…дь? Запахнись!!! Не видишь, у них щас ширинки вырвет!!!» Солдаты стали, строится, откуда-то появился Уолтер с сухой простыней, накинул ее на Викторию и повел ее в запасную комнату. Интегра взяла приказ командующего армией. «Всем войскам… Британской армии… Пройти тест на IQ… Выявить самого умного бойца… Организовать соревнования… Отправить прошедших на Всебританский армейский тест IQ…» «Да что они там, в штабе с ума посходили, дурью маются… Ладно приказ есть приказ.» Тут из стены появился Алукард. «Ожидаю приказаний, хозяйка». «Подожди, мне надо подумать». Таким образом, препятствие было устранено и Интегра вернулась к игре в BloodRayne. Алукард стал с интересом следить за этим процессом: заглянул за монитор, потом под стол. «Что ты там ищешь?» «Хочу с девушкой познакомится». «С какой?» До Интегры не сразу дошло, что он имеет в виду. «Она же не настоящая». «Как? Бегает, прыгает, кровь пьет? Правда как она влезла в этот тонкий ящик понять не могу…» «Ты что никогда не видел компьютеров? У меня же был ноутбук». «Да, но там был маленький экранчик и не было таких девушек!» Интегра принялась объяснять Алукарду, что такое компьютер. Трансильванский граф был очень удивлен. «А, кстати, ты должен пройти IQ тест» «Слушаюсь хозяйка, где он? Я убью его прямо сейчас!» «Да нет, ты не понял - это просто пара вопросов» «Я всегда выслушаю вас» «Вопрос номер один. Что написано на рисунке?» «Не знаю» «Что?» «Я не умею читать» Интегра посмотрела в варианты ответа: «Если испытуемый не может прочесь надпись, то он не может пройти дальнейшие тесты» «Все, ты свободен» «Спасибо, хозяйка. Кстати, когда кончите играть с этой девушкой, и она освободится, попросите ее зайти ко мне в подвал… Ах он же затоплен… Ну тогда в восточную башню». Алукард исчез в стене. Интегра смотрела ему в след, открыв рот. В листке напротив Алукарда она поставила цифру 0. Тут к ней в кабинет заглянул Фергюсон: «Леди Интегра, мы готовы приступить к выполнению заданий». «Подождите, вам надо пройти IQ тест. Приказ командования» «Так точно» «Вопрос первый что написано на рисунке?» «Англия» «Вопрос второй: сколько вы прочли в своей жизни книг?» «Одну - Устав Британской армии» Интегра посмотрела в ответы: «Если испытуемый прочел в своей жизни только Устав, то он не может пройти дальнейшие тесты». «Вы свободны, Фергюсон, попросите зайти ко мне Викторию». Напротив Фергюсона она поставила 1. «Вы звали меня, леди Интегра?» «Да, Виктория сейчас я задам тебе пару вопросов». «Вопрос первый: что написано на рисунке?» «Англия». «Вопрос второй: сколько вы прочли в своей жизни книг?» «Много». «Вопрос третий: каких вы знаете поэтов России периода Серебряного века?» «Ни одного не знаю», - честно призналась Виктория. «Спасибо, ты свободна» Напротив Виктории она поставила цифру 2. Интегра решила пройти тест сама. А так как у нее были ответы, то она ответила на все вопросы. Она достала из стола грамоту с надписью «Самому умному солдату подразделения …………. Звание ……………. Имя, фамилия …………………. Командир подразделения …………………» Заполнила ее, расписалась, достала печать, подышала на нее и припечатала документ. И понесла его в музей. Дело в том, что как в любой военной части в любом уголке света, в Хеллсинге, был свой «красный уголок» с грамотами, фотографиями и пр. Интегра повесила свою грамоту между «Грамота за меткость выдана бойцу подразделения Хеллсинг Алукарду - попадания 101@» и портретом основателя Хеллсинга. На стене еще висело много грамот: «Самому религиозному солдату» (правда, его уже съели год назад), «Самому быстрому повару-приготовителю ланчей - Уолтеру» и еще много грамот. Так же здесь был стенд «их разыскивает Хеллсинг», телевизор и видеомагнитофон с набором кассет с мультфильмом «Хеллсинг». Перчатка с левой руки Алукарда, трофейный MGM Инкогнито, модель БТРа, стенд «Этим пользовались наши предки» со склянкой святой воды, крестом, и осиновым колом. Так же там было «чучело gule vulgaris», да и вообще там было множество интересных вещей. Довольная она пошла в свой кабинет. От службы разведки пришла срочная депеша. В это время один из листков принтера, испещренный странными знаками и фразами типа “Сам Христос нам за командира…”, “Jesus Chris is in Heaven” и пр. спланирован на пол и превратился в Андерсена. Коварный священник схватил секретный факс, прочел его, захохотал, превратился в листок обратно, и спрятался в куче бумаги. Теперь он знал, как можно еще нагадить Хеллсингу. Тут вошла Интегра. Удобно расположившись в кресле, она стала читать факс. «Надо все положить в уничтожитель бумаги, что б враг секретов не узнал». Подумала Интегра и кинула всю бумагу в измельчитель. Один листок пролетел мимо. Интегра подняла его и снова попыталась засунуть в измельчитель. Опять не удача. Она разозлилась, скомкала его и бросила в корзину для бумаг. Тут Интегра заметила, что ее сигареты кончились. Это было для нее большим ударом. В это время с улицы раздались крики. Интегра улыбнулась (вчера она приказала установить по периметру забора турели с датчиками движения). Идея работала. В дом вампиры не пролезли. Настроение у Интегры немного улучшилось (дело в том, что за последние 6 месяцев состав Хеллсинга поменялся полностью и не один раз. Остались только неубиваемые Виктория, Уолтер, Фергюссон, ну и конечно Алукард. Это не считая самой Интегры). Ротация кадров достигала большой частоты. Тут открылась дверь. Вошли посланцы королевы. Интегра встала. «Вы получили факс?» «Да». «Тогда до свиданья». В факсе было написано, что в России в г. Харькове обнаружен целый институт по разработке FREAKchip’ов. «Фергюсон!» сказала она в рацию своим знаменитым приказным голосом. «Да, сэр Интегра». «Мы летим в Россию, ожидайте дальнейших распоряжений». «Аминь». - это прозвучало несколько зловеще. Интегра что-то пыталась припомнить про Россию. «А! Там очень холодно!» «Фергюсон, прикажите людям выдать комплект зимней формы». «Так что еще… Помнится там пьют водку балалайками из самоваров… Или я что-то путаю… А по улицам там ходят медведи и русская мафия… Ну, впрочем, от них мы защитимся…» Интегра позвонила в звоночек. «Уолтер, принесите мне все книги из библиотеки по России». «Да, леди Интегра» «Надо спросить Алукарда, может он что знает. А-а-алукард!!!!» «Хай маста. Я здесь». «Что ты знаешь про Россию?» «Там очень красивые девушки с такой вкусной кровью…» Алукард облизнулся и мечтательно прикрыл глаза. «Алукард!» «Ох, простите… Замечтался». «Можешь выдать конкретные сведения?» «Ну… В России можно делать, что хочешь если заручится поддержкой императорского фаворита или подкупать чиновников, а лучше и то и другое. Нужно взять много денег и подарков». «В России уже сто лет нет императора». «Ну, ведь кто-то там управляет страной, ему и подарим». Интегра хотелось закурить, но сигарет не было и она уже не могла нормально соображать. Тут она достала из стола книжку про WWll (не путать с WWW!!!). «Ага, русские делали в войну самокрутки. Надо попробовать…» Интегра оторвала бумажку, насыпала остатки табака из хабариков, которые были в пепельнице. «Теперь над ее заклеить». Интегра использовала Алукарда не только для уничтожения вампиров, но и в канцелярских - делах для быстрой заклейки писем - его длинный язык хорошо справлялся с этой работой. «Алукард, мне нужен твой язык, заклей-ка мне самокрутку». Алукард высунул свой полуметровый язык и ловко это проделал. «Ты этим словно всю жизнь занимался», заметила Интегра. «Ешшо вашему батюшке заклеивал», отозвался Алукард. Интегра закурила, достала бутылочку виски, выпила стаканчик. Бутылка виски тоже была последней. Ее мысли вернулись в привычный круг. В связи с финансовым кризисом денег не было. «А, ладно», подумала она, позвоню королеве, в связи со срочной поездкой она даст еще денег. Тут возникло одно большое препятствие. Договорится с российским правительством, это не проблема, все уладит министерство иностранных дел. На месте договоримся сами. Но вот главная проблема: вывезти из страны Алукарда. Мало того, что он никогда не летал на самолетах, у него не было паспорта. По документам он значился как «Лабораторный экспонат 457б невыясненного назначения» (назначение так выяснить и не удалось, все исследователи из Королевской академии куда-то пропадали). А что бы вывезти из страны научный экспонат, нужно было созвать комиссию Королевской Академии Наук, провести экспертизу, оценку, исследования и пр. короче работы было на неделю, а лететь надо было уже через час. «Ну что ж, выдадим Алукарду паспорт…» тут Интегра стала вовсюда названивать, поминутно крича: «Да я… Да вы… Я САМ, то есть сама сэр Интегра Вингейтс Хеллсинг!!! Как вы смеете! Хам! Бюрократ! Да к вам уже едет моя бригада!» и прочее в том же духе. Наконец ее спросили: «Имя?» «Алукард» «Фамилия?» «Э-э-э… Нету» «Место жительства?» «Лондон, Замок Хеллсинг, подвал». «Год рождения?» «1600 год» «Место рождения?» «Трансильвания» «Национальность?» «Румын» «Все готово. Загранпаспорт мы сделаем через 5 минут» «Еще одной проблемой меньше», подумала Интегра. Кортеж из лимузина Интегры и трех БТРов выехал в аэропорт. С крыши Биг-Бена на них смотрел маленький человечек в кепке. Кое-как затолкав Алукарда в самолет, (он все порывался закричать «Полное снятие печати! Согласно заклинанию Кромвеля! In the name of God! Не надо! Не хочу! Боюсь! Мне еще рано умирать! Я мужчина в самом расцвете сил!»). В самолете Интегра посадила его рядом с собой. И сказала: «На, смотри телевизор». По телеку показывали Матрицу. Алукард просидел все время фильма, уставившись на экран, лишь изредка он порывался достать пистолет, и пальнуть в экран. Потом он попытался ухлестнуть за молоденькой стюардессой, объясняя свой поступок тем, что хочется горло промочить. Стюардесса строила ему глазки и хихикала, приглашала пройти его на кухню, за соком, видимо не понимая, что Алукард имеет в виду. Правда Интегра его не пустила. В это время в Хеллсинге из корзины для бумаг выполз помятый отец Андерсен, взял, наглец, телефон Интегры, и позвонил в Ватикан, выслушал приказания, взял стопку бумаги для принтера (что делать, священникам тоже надо экономить) засунул ее куда-то в карман, прочел какую-то молитву… и оказался в салоне самолета, прямо позади Интегры. Все настолько были увлечены просмотром последней Матрицы, что этого ни кто не заметил. Интегра смотрела эту Матрицу уже раз 10: сначала на эксклюзивном показе для английской аристократии, потом она скачала фильмец по интернету, потом ей подарил DVDbox, лорд, который за ней ухаживал, пока не столкнулся в ванной с Алукардом (что делать, вампирам тоже мыться надо), а затем… Впрочем, дальше она вспоминать не стала. Зато ей почему-то вспомнилось, как в далеком детстве она пыталась научить Алукарда пользоваться благами цивилизации. Научить его пользоваться рацией было трудно, а заставить пользоваться невозможно. Попытка дать ему скорострельный автомат окончилась неудачей и с большим трудом удалось приучить его пользоваться пистолетом (прежде Алукард пользовался только руками и зубами: то на две части кого порвет, то пол башки откусит). «А его сказки?» умильно думала Интегра: «В конце, все они умерли и жили, потом долго и счастливо… То есть не жили, конечно…» «А как я играла с ним в шашки, а как он охранял меня от пылесоса, считая его очередной выдумкой фашистов (дело в том, что фашисты пытались захватить Алукарда и использовать его в своих черных-черных (то есть, конечно, белых-белых арийских) замыслах), тогда он еще был блондином, но потом почернел… Должно быть от нехватки любви… Я ему все больше подай-пойди-убей-пренеси…» Тут Интегра увидела, что Алукарда рядом нет. «Опять за стюардессой увязался, гад… А-а-а-лукард!!!» Наконец полет закончился, и борцы с нечестью вступили на твердую землю. Вокруг все было белым, падал снег. Встречал их толстый генерал, увешанный от воротника до штанов медалями. С ним была рота спецназовцев. Каждый спецназовцев был на голову выше любого бойца организации Хеллсинг, минимум вдвое шире в плечах и имел выражение лица столь зверское, что Алукард и Андерсен ему позавидовали бы. «Мэм!…», - начал генерал. «Я сэр!» - сказала Интегра.«Простите… Сэр… Предлагаю всем проехать в ресторан. У нас скоро начинается банкет»,- сказал генерал.«А… как же секретный институт?»«Да, завтра поедем, а сегодня у нас еще встреча с президентом, потом культпоездка по музеям, потом сауна с… то есть без, ну вообщем русская баня…» - начал объяснять генерал.«Какая сауна?! С чем?!» - не поняла Интегра.«Ну, сказали мне, приедут англичане, совместная секретная операция, что б принять по всей форме… Я же не знал что сэр это ВЫ! Приготовил все по полной форме», - казалось, что генерал расстроен.«Я не против, если вам надо соблюсти правила этикета. Я согласна, но когда будет проведена операция?» - сказала Интегра (в ее мозгу пронеслись тазики с черной и красной икрой, гигантские ватрушки с вареньем, лососи, осетры и еще много чего).«А завтра после обеда и поедем… Работа не волк, в лес не убежит».Интегре было не ловко обижать хозяев, к тому же она нормально не ела уже три дня (приходилось питаться солдатским пайком), по этому она согласилась. На выходе из аэропорта стояло две странных личности – один наголо бритый, другой с пластырем на носу. Лысый сказал, указывая на Алукарда – «Ну посмотри на него, не люблю я таких! Одно слово – румын!» Второй отозвался «Да не брат он нам, гнида черножопая, пошли на регистрацию, нам в Америку надо», Алукард от неожиданности подпрыгнул. Он подумал «Однако наглые у них тут шпионы и, как они узнали, что я румын?». Когда все подъехали к ресторану, с одной стороны показалась толпа людей с красными шарфами – с другой – с синими. Синие заорали: «Мясо!!! Мясо!!!» И кинулись к красным. Красные не остались в долгу, и прямо перед рестораном завязалась драка. Тут подключилась спецназовцы, пытавшиеся разогнать это безобразие. «Атас! Менты!!! Мочи их!!!» Синие и красные принялись сообща мочить спецназовцев. Интегра взирала на все это с нескрываемым удивлением. Сине красных хватило не надолго, и путь в ресторан был очищен. «Антеглобалисты?» - спросила Интегра. «Болельщики. Зенит со Спартаком играл», - объяснил генерал. Тут вдруг к ресторану подъехала колонна из черных джипов. Оттуда повалили плотные коротко стриженые ребята в кожаных куртках. Они ловко стали расстреливать ресторан из автоматов. Из ресторана отвечали тем же. В дело пошли аргументы серьезней – братки стали доставать РПГ. Вот уже и в здании начался пожар, вот и пара джипов уже взлетела на воздух. «Плакал наш банкет», подумала Интегра, ее живот отозвался голодным урчанием. Наконец, к побоищу присоединился спецназ и после непродолжительной битвы братки были вынуждены отступить. «Вот, братва вообще обнаглела. Нашли где стрелки забивать - в МОЕМ ресторане!» возмутился генерал. Тут же служащие ресторана ловко стали вставлять новые окна, принесли новые столы, официанты мгновенно накрыли столы. Через пару минут ресторан был как новый. Начался банкет. Интегра отъелась (по крайней мере, так она думала) на пару месяцев вперед. Тут она вспомнила, что с самой посадки она не видела Алукарда. «Странно, куда он мог деться? А-а-а-а-лукард!!!!» Сидящие рядом подпрыгнули. Тут возник Алукард. Он больше напоминал Деда Мороза (или Санта Клауса), он был запорошен снегом, и везде где можно на нем висели сосульки. Тут Интегра вспомнила, что попросила его сбегать во «Free Duty» за дешевым виски, и забыла его там.Интегра выпила на халяву много спиртного, по этому музеи она запомнила плохо. На генеральской даче (превосходящей размерами ее дворец) был организован стол еще более шикарный, чем в ресторане… А потом… Потом… Интегра все помнила плохо (ей запомнилась только уткнувшаяся в стену блюющая Виктория, ползающие по земле бойцы Хеллсинга, длинные ряды водочных бутылок и какой-то бассейн, последним воспоминанием был Алукард, несущий ее куда-то). На следующий день у Интегры была чугунная голова, по этому она наорала на Викторию, которая была нежно-зеленого цвета («Совсем, что ли ты?! Это же надо ботинки потерять!!! На Фергюсона: «Не подходи ко мне, от тебя перегаром разит за 100 футов!!!», на Уолтера, который попытался сказать ей: «Ваш отец не был бы очень не доволен, если бы знал, как ведет себя его дочь…»). Генерал выглядел свежим и цветущим, и по дороге бодро рассказывал ей про предстоящую операцию. А Интегра все думала «Надо же, как напоили».Наконец, борцы с вампирами подобрались к институту. Это было десятиэтажное здание с окнами 2 на 2 метра. Рядом с входной дверью висела табличка ОАО «НИИ СССР «Радиоэлектронпозитронприборостроения»». Здание было оперативно окружено. Войска стали пробираться внутрь. Тут встретилось первое непреодолимое препятствие: старушка на проходной. Она закрыла всем телом единственный проход в здание, и истошно кричала «Милиция!!! Воры, хулиганы!» На попытки объяснить что-либо она не реагировала. Трое спецназовцев не могли оторвать ее от двери. Генерал уже было хотел отдать приказ на уничтожение старушки, но тут появился какой-то скользкий типчик с дипломатом и начал что-то говорить вкрадчивым голосом. Генерал взял у него дипломат открыл (внимательно туда посмотрел) передал его спецназовцам и сказал: «Ах ты гад! Проверки боишься!!! Взятку дать хочешь!!!». Скользкого уволокли спецназовцы. Видя задержание своего начальства старушка совсем пала духом. Проход был открыт. «Ваши люди оцепляют здание, а мои идут внутрь. В сражениях с НЧС мои люди более опытные», - сказала Интегра. Хеллсинговцы ворвались в здание , но там было пусто. Сначала проверили все этажи, потом начали проверять подвал. Тут то и была найдена секретная лаборатория. Оттуда валом повалили FREAK’и. Тут то вперед и вышел Алукард. «Ограниченное Снятие Печати - второй уровень раскрытия. Ситуация - Б. Использование раскрытых возможностей до полного упокоения целей». Тут-то FREAK’и поняли, с кем имеют дело и мгновенно забрались обратно в подвал, захлопнув толстую бронированную дверь. «Эй, так не честно!!! Откройте дверь!» - заорал Алукард.«Моя твоя не понимай, мы русские FREAK’и» - раздалось из-за двери.«Надо взрывать», - приняла решение Интегра.Тут откуда не возьмись, появился… Конечно же, отец Андерсен. «Это гнездо исчадий ада будет очищено мечом Ватикана», - начал он вещать. «Заткнись, Нео, недоделанный» - прервал его Алукард. «Ты что не можешь разговаривать по человечески?» «Ты у меня чешку сосать будешь!!!» - ответил на это Алукарду священник.«Ты хоть видишь, сколько тут народа? Мне даже не нужно драться с тобой.»Тут в подвал спустился отряд Ватиканских священников.«Ну что? Кому тут не надо будет драться, гнусный гландогладатель?!»«Полицейская, держи дверь с FREAK’ами, что бы не помешали нашей битве, если вдруг задумают вылезти».Хеллсинговцы и Ватиканцы стояли друг на против друга (Хеллсинговцы были в невыгодном положении, за ними была лаборатория полная FREAK’ов, которые правда сидели пока тихо). Интегра сверлила взглядом Максвелла в бронижилете, стоящего в самом тылу, Андерсен смотрел профессиональным взглядом на Алукарда. Прочая массовка смотрела на двух дятлов, никто из простых людей не хотел начинать первым. Тут Андерсен раскинул руки, во все стороны полетели листки с библейскими письменами. Интегра увидела на них свой герб «Ах ты сволочь, и так бумаги не даже туалетной, а он у меня из принтера стырил!!!». Все посмотрели на Интегру с удивлением (никто еще не догадывался о бедственном положении Интегры и Хеллсинга). Зато для Алукарда и Андерсена это послужило сигналом к началу. Алукард достал свои пистолеты. Андерсен достал две рукоятки от ножей. «Ты забыл лезвия дома?» с сарказмом спросил Алукард. Тут Александр нажал кнопочки на рукоятках, и из лезвий вылетело два пучка света. «П…ц! Звездные войны!» послышалось из толпы. Максквелл многозначительно хмыкнул.«Эта технология одобрена господом и защищена патентом №3346575685Б!!! Умри, вампир!!!»«Я и так уже давно умер, выпускник духовного ПТУ!!!»«Умри еще раз!!!»Давние враги понеслись на встречу друг к другу. Алукард проделал половину этого пути по стене и включил сло-мо. Андерсен был очень удивлен и пропустил первую пулю в лоб. «Один - ноль!!!» заорал довольный Алукард. Тут уже многозначительно хмыкнула Интегра. Они не прекратили бега и встретились точно посередине пути. Андерсен отрубил лазерным мечом Алукарду руку (правда он в скором времени приросла обратно). Тут Максвелл злобно хмыкнул в ответ. И тут все смешалось. Сцену битвы закрывало облако пыли. Изредка оттуда появлялись руки с лезвиями и пистолетами, но кому они принадлежат, точно никто не мог сказать. Тут вдруг в подвал вошли несколько людей. Они были одеты во все черное, с черными бородами, в черных шапочках. На шее у них были кресты, а в руках – серебряные топоры. Один из них возвестил густым трубным басом «Иже си на небеси! Мы пришли очистить это место от скверны!» Туча пыли рассеялась. На только что вошедших с изумлением смотрели Алукард (кусавший Андерсена за палец) и Андерсен (который пытался откусить Алукарду ухо). «Это страна православных, католикам и протестантам нечего делать здесь. Архиерей Юрий, изгони бисов!». Самый высокий православный священник поудобнее перехватил два топорика и стал приближался к дерущимся. Теперь сцена выглядела так: равнобедренный треугольник, составляемый Православием, Протестантством и Католичеством. В центре опять поднялось облако пыли. Битва продолжалась.Андерсен с жужжанием махал своими лезвиями, пытаясь уклониться от пуль, или хотя бы избежать попаданий в руки (голова отрастет, а без рук драться трудно). Вокруг него бегали друг за другом Алукард и архиерей Юрий, пытаясь достать друг друга и еще при этом чем ни будь ударить отца Андерсена. Все это перемежалось репликами типа:«Ну, хренов Скайуокер, щас ты испытаешь темную сторону Силы!!!»«Прах к праху!!! Тебя отсюда отправят только по e-mail’у!!!»«Во имя отца и сына, и святого духа!!! За Бога и Родину!!!»В это время на высшем уровне тоже шел бой. Командиры воющих сторон многозначительно хмыкали, улыбались, щщурили глаза и посмеивались. Пока ни кто не хмыкнул более многозначительно, чем противник.Но вдруг дверь из лаборатории открылась, и оттуда сплошной волной потекли FREAK’и.«Виктория, мать твою!!!», - заорал Фергюсон. «Куда ты смотрела?!!!»«Я только чуть-чуть приоткрыла, а они ка-а-а-к ломанулись!»Выход на поверхность загородили русские спецназовцы, они направили свое оружие на вампироборцев. Бойцы с нечистой силой оказались в ловушке. Вдруг стена осыпалась, и в образовавшиеся отверстие въехал броневик времен первой мировой войны. На нем стоял маленький человечек. С лысиной. Кепку он держал в руке. «Ешь ананасы, рябчик жуй, день твой последний приходит буржуй!!!» - продекламирован он.«Я видела тебя на крыше Биг-Бена!!! Кто ты?!!»«Зовите меня просто - Ильич».У всех стали отваливаться челюсти. «Я великий Ленин! Я уже был вампиром в 1917 году! И я извел все духовенство и всех буржуев!!!» Как обычный злобный персонаж он не мог остановиться и выкладывал все свои планы. Естественно положительные (и почти положительные) герои стояли и слушали его с открытым ртом (даже драку все на время прекратили).«Я хотел сделать коммунизм, когда все люди стали бы вампирами. Последующие вожди извратили мою идею!»«Но тебя убила Хайнкель! Ну, то есть эсерка Каплан…» «Ха!!! Я не был убит, я просто был сильно ранен. А потом стал выбираться из Мавзолея по ночам и строить Жуткие Планы По Захвату Мира! Я сделал FREAKchip’ы чтобы мои Зловещие Планы реализовались быстрее!!! Я заманил всех главных борцов с вампирами, сейчас я уничтожу вас, и ни что не помешает мне установить мировой вампирский коммунизм!!!» Тут Ленин засмеялся Жутким Зловещим Смехом. Он сказал генералу «Расстреляйте, их батенька!».Тут в подвале завертелась чертова карусель. Пока простые силы вампироборцев уничтожали простых негодяев. Алукард, Андерсен и Юрий побежали к броневику. «Ты противник достойный боя со мной! Ограниченное Снятие Печати -полное снятие блокировки. Блокировка снята на ограниченное время».«Нет, ты противник достойный боя со мной! Я уже устал ждать, вампир! Сразись со мной!»«Постойте, здесь хватит работы на всех!»Но Ленин оказался не прост. Он достал откуда-то бревно (не иначе то самое, с субботника). И стал всех им бить тех, кто приближался достаточно близко. Пули он либо ловил руками, либо они просто от него рикошетили. Алукард, Андерсен и Юрий предприняли тактическое отступление. Они в надежде посмотрели на своих командиров. Те развели руками: «Вы бойцы, вы его и убивайте». Тут Ленин начал палить из пушки на броневике. Простые бойцы были теснимы FREAK’ами и спецназовцами. Положение становилась угрожающим. Вдруг из воздуха матереолизовалась полупрозрачная Хайнкель. «Я же тебя убил!!!» - закричал Ленин из броневика.«Но ты же была убита Лениным!» - сказал отец Андерсен«Да, но я пришла из царства теней исправить свою ошибку и доделать то, что не доделала». – ответила Хайнкель.Тут она достал а-а-а-громедный маузер. С воо-о-о-о-т таким стволом (длина 1,5 метра, калибр 20 мм, увеличенная обойма на 12 патронов, короче «карманный» вариант пушки Виктории). Зарядила туда серебряный разрывной патрон, наполненный освященной ртутью, ногтями папы римского, волосами Иисуса Христа и еще черт знает чем. Естественно патрон был исписан надписями типа: Господь с нами, Иисус Христос в раю, Небеса нам помогут, и пр. После чего прицелилась… И пальнула. Пуля пролетела сквозь смотровую щель и попала Ленину прямо между глаз. Случился небольшой взрыв, в результате чего у броневика вырвало все люки, а Ленина размазало тонким слоем по кабине. «Прощайте», - сказала Хенкайль, «Я выполнила свою мисссию». После чего полетела прямо в рай. Естественно Хорошие воспряли духом, а Плохие соответственно дух уронили. После чего все хорошие сообща замочили спецназовцев-предателей и FREAK'ов. Которые были шокированы гибелью своего лидера. Тут приехал настоящий спецназ, всех кто остался жив, положили мордой в снег, надовали по почкам и покидал и мобильные обезъянники. Приехал сам Президент, сказал: «Ну-у-у… Понимаешь Это хорошо, укрепление международных отношений, то се…», - выпил с Интегрой на будершафт, раздал всем ордена и медали, сказал: «Всем спасибо за внимание», добавил по привычки «дорогие россияне», сел в свой длинный лимузин и уехал.После чего все собрались, погрузились в транспорт и поехали в аэропорт. В командирской машине Интегра и Максвелл на радостях угощал друг друга русской водкой. В «урале» с дырявым тентом в одиночестве ехали Алукард и Андерсон (с ними ни кто не хотел садиться). Алукард пытался угостить Александра кровью. Тот отказывался. Наконец странный кортеж приехал в аэропорт. «Ну, нам в Рим», - сказал Максвелл.«А нам в Лондон», - ответила Интегра.«Приезжай к нам в Италию поешь настоящей пиццы…»«Заезжай в Хеллсинг угощу настоящим шотландским виски…»«Хорошо бы нам еще так посидеть, в не рабочее время…»«Но мы работаем 24 часа в сутки».«По этому, когда мы встреимся в следующий раз…»«Пощады не жди!!!» - закончили они хором.После чего сердечно простились и разошлись по самолетам.Напоследок Андерсен и Алукард зашли в бар. Алукард заказал «Кровавую Мэри», Андерсен коньяку.«Приятно было вместе поработать, вампир».«Тебя той же палкой».«Когда я встречу тебя встречу в следующий раз…»«А когда я встречу…»«А я..»«А…»«Посадка на рейс на Лондон заканчивается…»Алукард поднялся из-за стола, одарил всех своей белоснежной улыбкой и исчез.Андерсен тоже поднялся, улыбнулся точь-в-точь как в рекламе «Блендамеда», превратился в листочки и улетел.«Эй, а заплатить!!!», закричал возмущенный бармен.«Бог нам судья…» - прошелестело в воздухе.Самолет взлетел. Интегра смотрела на снег за иллюминатором. Она летела домой, FREAK’и были разбиты и уничтожены. Со дня на день ожидалось большое пополнение бюджета. «Интересно», думала Интегра, «Когда нам наш двойной бюджет урежут? Успею надстроить шестой этаж? А обновить гардероб? Наверное, успею…» С этим приятными мыслями она заснула. Ее ждал Лондон.Интеграл устало толкнула дверь. своей комнаты. своей замечательной, драгоценной, вожделенной фанатами и всяческими безумцами комнаты а.к.а. спальни. то, чего мы так желаем видеть... место, где может законно отдохнуть великий Хеллсинг... было светло. на улице буйствовал день, даря населению неоправданную радость. Интеграл плелась к свой кровати дабы опочевать в связи с законным окончанием рабочего ноче-дня, - биологические часы были давно черти как сдвинуты и спать ей теперь предстояло в пять часов вечера. он элегантно продефилировала в ванную комнату... шум воды. через пять минут Хеллсинг появилась из того водного места, облаченная в сиреневую пижамку строгих тонов, коя так прелестно прилипала к ее мокрому телу... но когда она достигла вожделенной кровати(дубовой, трехместной, пожалуй...), застыла, не зная какие приютить эмоции. ее кровать была занята. кто-то нагло(ОЧЕНЬ нагло) дрых в ее кровати. и этого кто-то был ей знаком, ровно как и вам, и нам, и всем в мире поклонникам Хеллсинга! конечно же, это был ни Андерсон, ни Энрико, ни долбанутый мелкий фашист(как-его-там), а самый естественный нежно любимый приемыш дятлов, - Алукард.

Вообще-то, я никогда не пила больше двух коктейлей за вечер.
Не то чтобы я не люблю коктейли или не умею пить... Нет, свою любимую «Маргариту» я могла бы пить литрами. И ничего не случится - если, конечно, я тщательно подсчитываю в уме количество опустошенных бокалов. Но вот есть у меня одно жутко непрактичное свойство – после определенного объема согревающих градусов я начисто утрачиваю необходимую связь с реальностью, а проще говоря – память. Свойство это опасное, мне хорошо известное (проверенное пару раз на собственной несчастной шкуре), а следственно, останавливающее мою руку каждый раз, когда я тянусь за очередной «порцией».
Но сегодня количество пустых бокалов передо мной увеличивалось, неприятное «свойство» было благополучно задвинуто на уровень подсознания, а мне становилось всё лучше и веселее.
«Мир стал на пять градаций ярче», как сказал бы Майкл.
Майкл – это мой бывший парень. Очень умный малый с поразительной способностью всегда находить подходящую случаю фразу, короткую и оригинальную. Я так не умею, поэтому Майкл всегда был для меня кем-то вроде инопланетянина. Да, очень умный инопланетянин, который меня бросил. Свой уход он объяснил довольно странно. Он сказал: «Клер, я вижу тебя насквозь, поэтому не могу больше с тобой оставаться». Я ничего не поняла тогда, да и сейчас ничего не понимаю.
Сегодня я праздновала наше расставание. Как говорится, если не можешь изменить ситуацию, то измени свое отношение к ней. (Фраза мне безумно нравилась, в отличие от моей ситуации). Ну, собственно, тем я и занималась в компании с "Маргаритой" - вместо того, чтобы убиваться, я решила повеселиться. Сначала получалось довольно-таки уныло, но потом я втянулась и всё пошло тип-топ.
Ей богу, иногда я сама себя удивляла...
Окинув благодушным взглядом окружающую обстановку, я улыбнулась. Незамедлительно в секундном блике неоновой светомузыки я увидела чью-то ответную улыбку. Кажется, даже мужскую, хотя точно сказать было невозможно. Я не стала задерживаться на выяснение и отвернулась. В подобных заведениях все всем улыбаются - атмосфера располагает. С Майклом у меня начиналось точно так же...
Мне захотелось еще один коктейль.
Высматривая в следующем безумном электрическом всполохе света официанта, я опять наткнулась на ту самую улыбку, штрихпунктиром направленную в меня.
Как банально. Я даже вздохнула.
Теперь я разглядела её обладателя. Он стоял у бара и глядел на меня, улыбаясь уверенно и изучающе: "Дай знать, что я тебе нравлюсь и я подойду познакомится". Красивый. Я оценила. Выдержав его взгляд, я снова равнодушно отвернулась.
Мне было жаль его огорчать, но он пролетал. Сегодня я праздновала свое одиночество и независимость от всяких отношений.
Подошедший официант глянул на меня с интересом и плохо скрываемым сочувствием, вызванным количеством заказываемых коктейлей. Однако было видно, что он тоже не прочь познакомиться, даже несмотря на то что я так много пила. Просто потому, что я была одна. Я показала ему "пацифик" и нарисовала на лице "полное отсутствие". Официант был так себе... Лучше уж пусть тот улыбается, который у бара... Он хотя бы красивый. Я поискала его в толпе, но безрезультатно.
Ну и ладно. Значит - к лучшему. Сегодня ничто не могло меня расстроить, - я была решительно настроена на положительные эмоции...
Моё замечательное "свойство" начало проявляться, когда я сделала глоток одной из очередных "Маргарит"...
В голове появился легкий звон, желудок (судя по ощущениям - булыжником средней тяжести) проделал "мертвую петлю" и, похоже, упал в ноги. Я ухватилась за столик, как за единственный предмет обстановки, который не начал кружиться перед глазами, и растерянно огляделась. Что ж, вечеринка "одинокой и независимой личности" получилась удачной, единственное, чего я не учла, так это того, что в конце меня некому будет доставлять в сохранности до дома и приводить в чувство. М-да, досадное упущение... Ах, Майкл, Майкл!..
Я стала пробираться между потными танцующими телами к выходу, но быстро поняла, что с такой скоростью отключусь уже примерно на полдороге. Голова кружилась, беснующаяся светомузыка не добавляла ясности мыслей, а танцующие тела мотали меня из стороны в сторону. В конце-концов я напрочь потеряла ориентацию и даже не могла теперь с точностью определить, где же, собственно, выход. От бессилия хотелось плакать. Мне срочно нужно было что-то придумать, желательно до того, как перейти в фазу "полной отключки". К счастью, я заметила бар и моментально вспомнила об обладателе оценивающей улыбки. Это всё же лучше, чем ничего...
Последним рывком продравшись к стойке, я вдруг поняла, что даже если мне повезет и он еще не ушел, вряд ли я вообще узнаю его. Если он не будет улыбаться.
Кусая губы, я наугад дотронулась до первого плеча, затянутого в похожую темную одежду. Плечо дёрнулось, и мою руку при этом щекотнула волна мягких волос. Я увидела вопросительный взгляд, вперившийся в меня.
Сама же я вперилась в просто-таки нереально красивое бледное лицо.
Аллилуйя!.. Это был он!
Повиснув на его руке, и доверительно глядя в большие глаза, я пробормотала:
- Не подскажешь, где тут выход?.. Мне надо отсюда выбраться... Хотелось бы умереть, никому не мешая...
Не знаю, что привлекло его внимание – моя фраза или нежно-зеленоватый цвет моего лица. Но он вдруг мило ухмыльнулся и не без иронии спросил:
- Что, перебрала?
Какой догадливый, он мне сразу понравился.
Впрочем, я так же сразу об этом и забыла, - "Маргарита" сделала свое дело. Последнее, что я еще смутно помнила - это объятия заботливых рук, протискивающих меня сквозь толпу к выходу, и долгожданный глоток свежего воздуха под аккомпанемент приятного ироничного смеха, прозвучавшего где-то в районе моего уха. А потом...
Потом - естественно, провал.

- 2 -

Моей первой мыслью, пришедшей в голову утром, оказалось весьма витиеватое ругательство. Сначала я хотела удивиться тому, что знаю такие слова, но потом передумала, - удивляться значило напрягать мозги, а это было выше моих сил. Кто там из врачей говорил, что мозг не имеет нервных окончаний, а поэтому не чувствует боли?.. Чушь. Наверное, они никогда не просыпались утром после удачной вечеринки.
Я приоткрыла один глаз и, тихонько застонав, всё-таки выругалась. В голове мстительно пронеслись видения вчерашних коктейлей. Самое обидное, что обвинить в моём сегодняшнем состоянии, кроме себя самой, было некого. Как сказал бы Майкл, «соответствующее похмелье». Досталось подушке, которую я осторожным движением зашвырнула в угол. Из угла на меня укоризненно воззрился мой плюшевый заяц. Я показала ему язык.
Свесив ноги с дивана, я с минуту по-детски восторженно наблюдала за вращающейся вокруг меня комнатой. Потом взгляд в конце-концов сфокусировался на чем-то в районе пола. Полотенце. Моё. Я решила не заострять внимания на факте его присутствия рядом с моими ногами.
Пока я с умилением разглядывала пушистые тапочки, лежавшие почему-то на кофейном столике, вдруг открылась входная дверь.
В следующее мгновение я увидела по-свойски входящее в мою квартирку Совершенство.
Я даже не удивилась.
Нет, ну честно! Я просто не успела... Совершенство покрутило по сторонам головой, оценивая обстановку, а затем уверенной походкой направилось ко мне, неся в руках пухлый бумажный пакет из супермаркета. Сей коричневый продукт сомнительных технологий настолько не вязался с сияющей внешностью его владельца, что я, кажется, поморщилась. «Как будто веник в руках греческого бога» - выдал аллегорию мой похмельный, - а стало быть язвительный, - мозг.
На меня уставились два пристально-ироничных (в другое время я бы сказала «наглых», но сейчас мне было не до этого) зелёных глаза. И только я собралась выдать остроумное "Может, познакомимся?", как услышала:
- Привет, Клер. Как самочувствие?
Ого. В моей голове предупредительно замигала красная надпись «Внимание! Потеря памяти. Опасно для жизни!»
Я осторожно скосила взгляд сначала вправо, потом влево, пытаясь определить степень собственной амнезии. Все вещи вокруг были знакомы, кто я такая, я вроде тоже помнила... Почему же я не помню этого красавчика?
- Привет, - вежливо произнесла я, чувствуя себя абсолютной дурой. - Похоже, мы уже знакомы...
Майкл мог бы мной гордиться.
Совершенство зачем-то зажгло искорки в глазах и одарило меня широкой улыбкой.
- У-у-у, как всё запущено, - произнёс он насмешливо. Я, как ни пыталась, не услышала в голосе сочувствия. – Вижу, что пришел вовремя.
- Вовремя для чего? – eще вежливее спросила я.
Он состроил страшно-смешную рожицу, став, впрочем, при этом только красивее:
- Вовремя для ВСЕГО!.. – Именно таким тоном объясняют идиоту, что он идиот. Я не возражала, потому что как раз так, - по-идиотски, - я себя в данный момент и чувствовала.
Переведя взгляд на коричневый пакет в его руках, я не удержавшись, снова скептически сморщилась. Ну не смотрелся он на фоне Совершенства, хоть вы меня режьте! Совершенство перехватило мой вопросительный взгляд и, очнувшись, пояснило:
- А, да! Я тут купил кое-чего, чтобы помочь тебе пережить утреннее... ммм... недомогание. Вчера я подумал, что тебе это будет необходимо. Я знаю один рецепт... Сейчас приготовлю. Вот увидишь, тебе сразу станет легче.
Он грациозно сорвался с места, чуть не рассыпав содержимое пакета. Ангел. Я проводила его до кухни взглядом, от которого растаял бы и ледник.
Слушая, как на кухне хлопают дверцы шкафчиков и шелестит оберточная бумага, я отчаянно пыталась заставить работать свою память. "Ну давай же, Клер, вспоминай, - уговаривала я себя, - ты не могла забыть такого красавчика, это на тебя совсем не похоже!"
Бесполезно. Память отказывалась шевелиться, от усилий только голова разболелась сильнее. Мысли были из разряда "тут помню, а тут - уже нет". Я еще хорошо помнила пятую заказанную "Маргариту" (о, боже, зачем?..), но вот после неё... Что было после неё?
Да, и чем это там гремит Совершенство?! На моей-то кухне? Звук мне определенно не понравился, зато сказанная вслед за этим негромкая фразочка привела меня в восторг. Не знаю почему, но нестандартные ругательства всегда доставляли мне удовольствие, а это уж явно тянуло на "пятерочку".
Переглянувшись с плюшевым зайцем, который для приличия решил притвориться игрушечным, я перевела взгляд на свои коленки. Отвлеченно отметила, что на мне из одежды присутствует только коротенькая бейсболка, едва доходящая до середины бедра и мохнатые тапки. В следующую секунду я опять удивила себя метким словечком и (наверное) покраснела. Со скоростью света натянув на себя плед, я стала судорожно осматриваться, пытаясь вспомнить, куда я вчера могла деть одежду. Моя избирательная амнезия злобно хихикала, а в голове конечно же звучал голос Майкла. «Тебе нужно лечить мозги, Клер», - говорил он мне и, похоже, был прав.
Мой привлекательный-до-коленкосведения гость появился спустя минуту, гордо держа в руке большой стакан чего-то отвратительно-коричневого. Увидев одеяло на моих ногах, он совершенно невежливо (нагло!) хмыкнул и, видимо чтобы меня успокоить, сообщил:
- Детка, если ты решила стесняться меня, то совершенно напрасно. Вчера я видел тебя и в гораздо более... хм... откровенном виде.
Зря он это сказал. Я насторожилась, как кошка, услышавшая шорох мыши под полом.
- В более откровенном?
- Ну да. Жаль, что ты ничего не помнишь... – Единственное, чем он сам в тот момент отличался от большого, довольного домашнего кота, было то, что он не урчал. Впрочем, может он и урчал, только про себя. – Но если тебе интересно, я могу рассказать...
Добрый. Мне было до неприличия интересно, но не говорить же ему об этом! К тому же я не могла поручиться за достоверность его информации. Поэтому пришлось наступить на собственное любопытство и просто сменить тему.
Поморщившись, я указала пальцем на стакан.
- Это ЧТО?
- Это? – Он с энтузиазмом взболтнул содержимое у меня перед носом, вызвав справедливое возмущение моего желудка. – Это эликсир жизни. Ты его сейчас выпьешь и почувствуешь себя совершенно другим человеком.
- Надеюсь, не мёртвым... – Я с опаской взяла протянутый мне стакан, держа его на расстоянии от себя и опасаясь даже понюхать. Его энтузиазм мне явно не передавался, и, чтобы отсрочить неминуемое дегустирование «эликсира», я спросила: - А чем ты там гремел на кухне?..
- Ах, да, - он симпатично смутился и дёрнул изящной рукой. – Прости, я разбил одну из твоих кружек...
«Надеюсь, не мою любимую, в цветочек и с синей каёмочкой?!.»
- ... но ты не переживай, она всё равно была отвратная – в каких-то ромашках... с голубой полоской...
- С си-и-иней... – простонала я.
- Чего?..
- С СИНЕЙ полоской! Моя любимая кружка в цветочек! Ты разбил мою любимую кружку...
Он озадаченно почесал затылок и, с трудом сдерживая расползающуюся улыбку, пожал плечами:
- Ну прости.
Бесполезно было искать в его голосе раскаяние, его там попросту не было. А посему я, махнув на него рукой, мужественно поднесла стакан к губам...
Может, не надо было вдыхать этот запах?..
Под совершенно бессовестный смех красавчика я пулей скрылась в ванной.
Там мне полегчало уже только от того, что перед глазами не было этой отвратительной коричневой мерзости под названием эликсир жизни. Я глубоко вдохнула и решила принять душ.
Беспощадные струйки холодной воды впивались иголками, терзая моё полусонное тело и постепенно возвращая чувствительность. Я ненавидела холодный душ, но иногда он хорошо помогал прийти в себя.
Мне вдруг подумалось, что эту очаровательно-ироничную улыбочку, на которую не скупился мой гость, я уже точно где-то видела. Мало того, я даже знала, какая она была на вкус.
Мысль была странная, но мне понравилась. Я почувствовала, как по телу прошла теплая волна.
И тут меня расклинило.
Неожиданно весь вчерашний вечер предстал передо мной во всём своем великолепии. Улыбка-катализатор вернула мне память. И лучше бы она этого не делала...
Я уже не замечала, что душ ледяной. Я ошарашено стояла посреди ванны с открытым ртом и перебирала вчерашние воспоминания. Как этот молодой человек, сидящий сейчас в моей комнате, заботливо вывел меня на воздух, когда я валилась с ног, а когда мне полегчало, он усадил меня за свой столик и поил моей любимой "Маргаритой"... Как он все время так искренне улыбался, а в конце-концов вызвался проводить меня до дома и засунуть под душ... Потереть спинку?.. И я согласилась?!. Ну, естественно.
О, черт! Дойдя до момента, когда этот милый ангел решил развлечь меня, научив играть в покер на раздевание, я остановилась. Вспоминать дальнейшее было выше моих сил.
Спокойно выключив воду, я неторопливо вытерлась, надела халат и, посмотрев на себя в зеркало, провела расческой по волосам. Эмоции внутри меня постепенно накалялись до температуры кипения металла. В голове мелькали картинки средневековых инквизиций, когда зеленоглазых и темноволосых колдунов сжигали на кострах, обрекая на медленную мучительную смерть...
Победа в покере была моей, это я помню совершенно точно. А вот некое подобие собственного стриптиза под одобрительные аплодисменты ангела мне просто приснилось или?..
Я как шторм вылетела из ванной, жалея, что при мне в этот момент нет дамского пистолета. Какой-нибудь такой маленькой изящной безделушки... На одну пулю. Желательно ржавую.
За неимением пистолета направив на красавчика расческу, как перст прогневанного бога, я голосом карающей справедливости произнесла:
- Винсент, ты ЗА ЭТО заплатишь!
Вы думаете, он испугался? Ха. Если удивленно вздернутые брови являются признаком испуга, то да – он испугался. Но лично я, видя его расплывающийся в насмешливой улыбке рот, подумала, что он издевается.
- О, к нам вернулась память!.. – Довольно выдал он. – Еще раз здравствуй, Клер. Значит, обошлось без моего славного «эликсира»? Жаль, я так старался когда его готовил...
Он с сожалением покрутил стакан в руке и, принюхавшись к содержимому, скривился от отвращения, одновременно пряча виноватый взгляд:
– Фу!.. Ну и вонь... Может и хорошо, что ты его не пила, детка... Я не совсем уверен, что правильно смешал все ингредиенты...
Вот гад. А хотел споить эту мерзость мне.
- И за это ты тоже заплатишь, - добавила, стараясь не смотреть на стакан.
Я увидела, как Винсент обдал меня внимательным взглядом, потом грациозно вздёрнул плечами и, подойдя ко мне, уткнулся грудью в «обвинительную» расчёску. Лукавые глаза, недвусмысленно взлетевшая тёмная бровь. Он сложил на груди руки и негромким голосом, близким к инфразвуку, со знанием дела прогудел:
- Ну, и КАК мы будем расплачиваться?..
Мне показалось, что меня точным ударом отправили в нокаут. «Унесите меня с ринга, - я больше никогда не буду заниматься боксом!..» - Майкл бы непременно выдал что-нибудь вроде этого.
Вообще-то, сказать по правде, мне было немного тяжеловато стоять в позе оскорбленного достоинства после всего выпитого вчера. Но смазывать впечатление от моего столь эффектного появления не хотелось, поэтому я аккуратно отстранилась, швырнула расческу на тумбочку и, гордо прошествовав мимо Винсента, села на диван и демонстративно отвернулась.
Я рассматривала три способа его дальнейшего поведения: а) он извинится (маловероятно); б) он высмеет меня (более вероятно) и в) он высмеет меня и уйдёт (скорее всего).
Я была совершенно не готова к тому, что он сядет рядом и, убрав мои влажные волосы с плеча, уткнется носом в мою шею.
А он блаженно вздохнул и произнес, щекоча меня губами, отчего по всему телу побежали мурашки:
- Клер, ты ведь не станешь злиться на меня за вчерашнее?
Прелестно. А что я, по его мнению, делала сейчас??
- Нам было так хорошо вместе, - методично добил он меня эротичным шепотом, прижимаясь щекой к виску.
Мне показалось, что я медленно впадаю в какой-то транс. Этот красавчик что, гипнотизирует меня? Мысль показалась настолько правдоподобной, что я даже повернулась к нему, чтобы проверить.
Зря я это сделала.
Потому что мои губы тотчас же накрыло что-то мягкое и теплое. И электрическое, - судя по тому, какой разряд прошелся по телу, завихрившись в животе и ударяя в голову...
Через пару минут мне-таки удалось поймать себя в эфире нежно-розового астрала, вызванного поцелуем Винсента, и вернуть на грешную землю.
Ух ты! - единственное, что думалось мне.
Сильно. Надо с этим завязывать, а то привыкну.
Я отстранилась от притягательности "портативной электрической розетки" и вежливо шепнула, глядя куда-то в кончик его носа:
- Винсент, кажется, тебе пора...
"Как, а торта с розочками разве не будет?!." -- обиженно воззрились на меня большие зеленые детские глаза. Еще чуть-чуть - и хлынут слезы. Я восхитилась.
Но Винсент спрятал ребенка и, облизнувшись (совершенно по-кошачьи), кивнул. Вскочив с дивана, - так, что тот жалобно скрипнул, - Винсент пару минут намагничивал меня взглядом, потом "отпустил".
Уже уходя, обернулся и указал пальцем на стакан с "эликсиром".
- Не пей, - напомнил он и, ухмыляясь, скрылся за дверью.
А я и не собиралась. Между прочим.

- 3 -

Утром я как обычно возилась в своем фотосалоне. Как бы удивительно это ни звучало, но несмотря на свою какую-то просто атипичную жизненную неприспособленность, я была довольно-таки неплохим фотографом. Даже настолько неплохим, что этим зарабатывала себе на жизнь и была известна в определенных кругах. Конечно, с моим катастрофическим неумением пить мне порой бывало сложно влиться в "элиту". Но зато я брала качеством. Как-то раз Майкл, просматривая мои работы, даже сказал: "Приятно, когда люди удивляют тебя в лучшую сторону..." Мне почему-то тогда показалось, что в его фразе кроется какой-то подвох, но... Всё-таки я очень сильно его любила... Кто бы мне еще объяснил, - за что.
На обеденное время в моем ежедневнике было записано: "Фотосессия начинающей группы", а в скобочках: "тяж.-рок., перспективная". И если первое примечание мне практически ни о чем не говорило, то второе было ясно как божий день. Это означало, что на мои хрупкие плечи ложится частичная ответственность за успешное внедрение команды в "жестокий музыкальный мир". Что мне придется выжать из своего профессионализма и из участников группы всё возможное, чтобы сделать не фотографии, а конфетки, чтобы их альбомы покупали уже только за одну обложку. М-да... Я определенно любила такие задачки.
Приготовив все необходимое, я до назначенных 12 часов решила забежать в находящийся неподалеку музыкальный магазин, чтобы взглянуть на оформление обложек других коллективов. Увиденное мне определенно понравилось, - все эти темноволосые парни и девушки, затянутые в шипы и кожу, взирающие на вас замогильно-чувственным взглядом, - но я опытным глазом замечала и недостатки. К концу "осмотра" я уже примерно знала, что собираюсь делать. Это будет нечто исключительно черно-белое, - решила я, - возможно, с неожиданными всплесками красного или бордового.
12-30. Я пила кофе, время от времени скептически поглядывая на часы. Начинающая группа опаздывала. Может, она и была перспективной, но с пунктуальностью у неё явно были проблемы. Я была спокойна, как слон - мне не впервой было встречаться с представителями "богемы", которые опоздание на час-полтора вообще как правило за недостаток не считали. Ну, что ж. У меня было много кофе и много терпения.
Но примерно в 12-45 моё спокойствие как ветром сдуло, когда в студию зашли пятеро бравых ультрамодных (или прихиппованно-бомжеватых, что в принципе одно и то же) парней. При одном только взгляде на них у меня слегка помутнело в голове.
Нет, не подумайте, что я первый раз увидела пятерых парней вместе или что на меня произвел такое впечатление их внешний вид... Нет, отнюдь.
Просто среди них каким-то образом затесался Винсент...
Пару секунд мы таращились друг на друга, являя собой классический образец "больших глаз и удивленно отвисших челюстей". Мне почему-то одновременно вспомнилось вчерашнее похмелье и теплый поцелуй электрических губ. Вот этих вот - красивых и нервных... Потом взгляд Винсента иронично вспыхнул, а мой принялся помимо воли (чёрт, Клер, побойся бога!..) осматривать его с ног до головы, попеременно останавливаясь то на распутно подведенных чёрным глазах, то на прилипшей к телу атласной рубашке, застегнутой всего на одну пуговицу, то на драных узких джинсах, модно начинавшихся где-то в районе... м-м-м... пупка?.. да нет, намного ниже... и державшихся казалось, на одном честном слове, да и то неприличном... Чёрт!.. Я успела заметить также кольца волос на длинной шее и серебряные кольца в ушах. Эй, милашка, ты куда собрался в таком вооружении?.. И... Мы случайно не знакомы?..
Наткнувшись на довольную понимающую улыбку Винсента, я перевела дыхание и вопросительно приподняла брови.
- Винсент?..
- Клер. - Он простреливал меня взглядом, а я плавилась как кубик льда в любимой "Маргарите" и чувствовала позвякивание пульса об хрупкое стекло собственных висков. - Забавно, что мы вот так снова встретились.
Я попыталась уловить - забавляла ли его сама встреча или её обстоятельства, но потеряла смысл, вслушиваясь в бархатный тембр его голоса.
- Ты, оказывается, фотограф? - Добавил он, продолжая сжигать меня красивыми подведенными глазами.
- А ты оказывается, - музыкант? - В качестве жаропонижающего недоверчиво поинтересовалась я.
Парни, с которыми пришел Винсент, глядя на нас, начали откровенно париться. Не желая участвовать в наших "переглядках", они принялись бродить по студии и проявлять нешуточный интерес к приборам моей профессиональной деятельности. Я очнулась в тот момент, когда один из них неосторожным движением чуть не опрокинул осветительный прожектор.
- Эй-эй!.. Поосторожнее! - Кинулась я к незадачливому экскурсанту, ощущая спиной взгляд Винсента. - Это не трогать, это святое! Всё, чего вам здесь можно касаться, находится в холодильнике вон в том углу - там есть минералка и кока...
На меня недоуменно уставились пять пар глаз.
- Что?.. - Не поняла я сначала. - А! Да - и пиво, - успокоила я начавших уже было нервничать музыкантов.
- Что нам нужно будет делать, Клер? - Спросил подошедший Винсент.
"Прежде всего - одеться", чуть было не ляпнула я, вновь пробегая взглядом по его однопуговичной рубашке и глубоконабедренным джинсам.
- Это ваша первая съемка?
- Да.
- Тогда вам нужно будет во всём слушаться меня...
Винсент улыбнулся, вновь становясь похожим на довольного домашнего кота, и издал нечто среднее между мурлыканьем и рычанием:
- Ва-ау... Звучит заманчиво...
Я попыталась вспомнить увиденный по телевизору урок медитации. Так... глубокий вдох... всё тело расслабляется... разум абстрагируется... глаза видят перед собой спокойное синее море и летящую над ним птицу...
Черт, да не было никакого моря и птицы, вот хоть убейте!.. Только бледное лицо с высокими скулами, подвижными губами и кошачьими пронзительными глазами...
Поняв тщетность своих попыток, я всё же сделала глубокий вдох и принялась готовить студию, парней и, главное - себя, к съемке.
Расстраивало одно - мои намерения сделать фотосессию "черно-белой" с успехом провалились. Это я поняла, лишь только взглянув на Винсента через объектив.
Кому нужны черно-белые изображения, когда за одну только зелень его глаз можно не то что купить альбом, а просто-напросто продать душу Дьяволу?..

- 4 -

Получившиеся фотографии превзошли все ожидания, даже мои. Я медленно перебирала снимки, испытывая странное чувство неуверенности. Просто до сегодняшнего дня, видя удачные кадры, я всегда испытывала гордость, зная, что это целиком моя заслуга. А здесь... Это лицо, эта игра глаз... Либо лишь частично моя заслуга, либо не моя ВООБЩЕ...
Моя ассистентка Кэти, пришедшая помочь мне с проявкой, уже в течениe получаса нетерпеливо вылавливала по одному снимку из закрепителя, восторженно ахая и клянясь, что никогда в жизни не видела парня привлекательнее, а потом вцепилась в меня мертвой хваткой, требуя чтобы я сказала ей кто он такой.
Я почему-то разозлилась и, огрызнувшись, раздраженно буркнула, что, мол, "он - вообще гей"...
Просто чтобы прекратить её расспросы.
При этом виновато покраснела, вспомнив его поцелуй.
Кэти "примерила" мои слова к изображениям на снимках и обескуражено умолкла. Поверила. Но уже через мгновение решительно заявила, что "ей плевать - он всё равно самый привлекательный и сексуальный парень в мире..." и стала клянчить у меня "ну хотя бы одну" его фотографию.
Ох!.. Первая жертва "внешности и искусства" пала, не выходя из студии... Я понимала, что это скорее всего, не первая поклонница Винсента, но она уже железно была одной из первых покупательниц его диска... Хм, я, пожалуй, была второй.
Когда Кэти ушла, я снова взяла в руки фотографии.
Да. Винсент был до одури фотогеничен. От некоторых снимков просто в дрожь бросало. Черт бы его побрал! Но даже будь он сто раз фотогеничен, никогда в глазах просто так не появится такое дьявольское выражение. Как будто бы он съедает тебя целиком, при этом не забывая медленно обсасывать каждую косточку. Подобное выражение было приобретено не иначе как опытным путем... Я досадливо вздохнула.
О чем, ну о чем он думает, глядя вот с этого кадра?!. Да с таким взглядом впору на обложку порножурнала, а не на диск. Эта фотография отсеивается...
Я раздраженно швырнула снимок в район мусорного ведра. Потом сама же устыдилась и, пожалев ни в чем не повинный прямоугольник картона, отряхнула его и прилепила изображение Винсента на стенку скотчем. Рассмотрела еще раз. Вздохнула. Руки чесались взять ярко-розовый маркер и подписать внизу "Совершенство", но это было бы уже слишком.
С грехом пополам отобрав десяток фотографий, я отложила их в сторону. Это были произведения искусства, - без ложной скромности. Я пообещала себе, что не стану пялиться на них, как ненормальная, каждые пять минут.
Я и не пялилась. А те пару раз (мельком!) -- не считаются.
Придя на следующий день по указанному адресу, я оказалась в небольшой уютной комнате, гордо называвшейся Звукозаписывающая Студия. На меня никто не обращал внимания, поэтому некоторое время я постояла, восторженно наблюдая за таинственным процессом создания музыки.
Потом за стеклянной перегородкой я увидела Винсента. Он стоял перед микрофоном в смешных наушниках и "подстанывал" собственному голосу, лившемуся из колонок. Стоны были настолько профессиональными, что я, приветственно махнув ему рукой, решила переждать их в другой комнате. От греха подальше.
В маленьком офисе студии, меня, лишь только заслышав, что я "личный фотограф группы", снабдили горячим кофе и попросили располагаться со всеми удобствами. Такое уважительное отношение к собственной персоне я встречала не часто, а посему заподозрила, что кое-кто позаботился о хорошем приеме.
Винсент появился через несколько минут, довольный и светящийся, наполняя маленькую комнатку собой до предела. Мне почудилась странная пульсация, - то ли воздуха, заряженного электрической аурой Винсента, то ли моей собственной крови.
Пробормотав вежливое приветствие, я положила перед Винсентом конверт со снимками, втайне надеясь, что он просмотрит их без моего присутствия.
Ну да, конечно.
Винсент нетерпеливо вцепился в конверт, - при этом, разворачивая его, даже порвал краешек, - и, достав содержимое, вгрызся глазами в фотографии. Я в первый раз видела человека, настолько увлеченно разглядывающего собственное изображение. Обычно люди стеснялись проявлять свой интерес при посторонних.
Я видела эти снимки пару тысяч раз, и все равно меня не покидало непреодолимое желание встать за плечом Винсента и просмотреть их еще раз. Чисто профессиональным взглядом...
Ага, давай, задави всех убедительными доводами...
Я всегда отчаянно скучала, когда в моем присутствии просматривали мои работы. (Как будто они найдут к чему придраться! Это после того как я САМА отбираю самые удачные фотографии). Но сейчас мысль о скуке даже не пришла мне в голову. Достаточно было следить за меняющимся выражением лица Винсента, что я и делала с большим интересом: ...хмурится, постукивая длинным пальцем по губам - оценивает. Довольно кивает, разглаживая складочку между бровей. Улыбается. Улыбается. Искрит глазами. Бросает на меня плотоядный взгляд поверх снимков. Улыбается еще шире...
Может хватит, а? "Восторженных зрителей штабелями уносят из зала".
- А мы неплохо получились, - в конце-концов выдал Винсент, жирным курсивом подразумевая "Особенно я". - Мне вообще-то говорили, что я фотогеничный... Ты как считаешь, Клер?
А он еще и скромный, этот ангел.
- Угу. Очень. Особенно для мужского журнала, - ляпнула я в ответ, слишком поздно прикусив язык. Дался мне этот журнал!..
Ну что поделать. Сам виноват. Мог бы для приличия сказать, что я хороший фотограф.
Мгновение Винсент удивленно таращился на меня, изогнув изящную бровь, потом вдруг прыснул со смеха, всем своим видом выражая удовольствие. Я так и чувствовала, как он мысленно смакует этот новый комплимент.
- Ну, Клер, спасибо тебе за твои слова, - услышала я спустя минуту. - Такого мне еще никто не говорил! Да, кстати... Знаешь, я думаю, ты отличный фотограф.
Хм, он читает мои мысли? Или просто издевается? Ни та, ни другая альтернативы меня не устраивали.
- Ты доволен снимками? - Деловито поинтересовалась я.
- Да, доволен. Всеми. - "Ну еще бы! Там же везде ты!.." - Но нужно показать их нашему менеджеру, чтобы он выбрал те, которые пойдут для альбома...
- Хорошо, давай покажем. - У меня отлично получалось выглядеть деловой. Хм, я просто-таки вошла в роль. - Возможно, я подскажу ему еще какую-нибудь идею...
- Вообще-то его сейчас нет, - Винсент зачем-то посмотрел в окно, словно желая удостоверится, что его нет и на улице. - Но, думаю, он вот-вот вернется.
Я посмотрела на часы.
- Ты торопишься? - Спросил он. С подозрительной заинтересованностью.
- Нет, но...
- Тогда, может, сходим куда-нибудь? - Пушистые ресницы кокетливо взлетели. - В кафе посидим или еще где...
Ого, парнишка просто берет быка за рога!
Мне понравилось.
- А как же менеджер, который "вот-вот вернется"? - насмешливо поддела я.
Винсент ничуть не смутился и, махнув рукой, плотоядно улыбнулся:
- Это может подождать до завтра.
Выйдя из студии, я с удовольствием вдохнула прохладный освежающий воздух и краем глаза заметила людей, переходящих проезжую часть. Одно лицо мне показалось смутно знакомым... Постой-ка, похоже на того самого менеджера...
- Эй, Винсент, -- позвала я. -- Посмотри, вон там - это случайно не ваш...
Но тут Винсент вцепился в мою руку и потащил через улицу в другую сторону.
Я едва поспевала за ним, мечтая только о том, чтобы он не вывихнул мне плечо. И всё же... Каждой своей клеточкой я ощущала, какие теплые и мягкие у него пальцы. Я и не знала раньше, что простое прикосновение рук может быть таким волнующим... А еще я чувствовала, что на нас все пялятся. Точнее, пялились в основном на Винсента, я же подвергалась взглядам в большей степени завистливым и... опять завистливым.
Да ценю я, ценю это идущее рядом Сокровище, чего вы пристали все?!. Я, между прочим, и сама "ничего"...
В кафе мы сразу же подверглись атаке хорошенькой официантки, которая явно была знакома Винсенту и которая так же явно имела на него вполне определенные виды. Пока она сверкала перед ним фейерверком (время от времени посылая в меня атомно заряженные взгляды), я успела разглядеть всех посетителей сего уютного заведения и даже пару картин на его стенах. В конце-концов мне это надоело. Хм, в отличие от Винсента...
- АааУ!!! - Взвыл он, когда я под столом наступила ему на ногу.
Знаю - невежливо, но зато подействовало. Винсент удивленно уставился на меня, а официантка - на него, изображая готовность немедленно прийти на помощь и сделать искусственное дыхание "рот в рот".
Вот уж дудки! Спасением этого пострадавшего я буду заниматься сама!
Я изящно захлопнула у неё перед носом меню и медовым голосом произнесла:
- Принесите два фруктовых коктейля и две порции мороженого. Только одну не поливайте шоколадом - у Винсента на него аллергия.
Официантка сровняла меня глазами с землей, спустила на мою голову еще одну небольшую атомную бомбу, после чего всё-таки ушла выполнять заказ. Я проследила за ней сочувственным взглядом.
- На шоколад у меня аллергии нет, - подал голос Винсент. - Я вообще люблю мороженое именно с шоколадом.
Мне стало ужасно смешно, но я сдержалась, - всё-таки я еще недостаточно знала Винсента, чтобы понять, шутит он или и вправду капризничает.
Я поманила его пальцем и, наклонившись к уху, негромко сказала:
- Тогда тебе чертовски не повезло!.. Потому что я тоже люблю с шоколадом и ни в коем случае не собираюсь отдавать тебе свою порцию!..
Я сначала не поняла, почему завиток на его виске вдруг защекотал мне нос. Но потом Винсент отстранился и я увидела, что он смеется. Смеётся удовлетворенно и игриво, как ребенок, которому пришлась по душе подаренная игрушка. Я тоже рассмеялась, чувствуя как по телу разливается тепло.
Я всё-таки поделилась с ним своей порцией. И своим платком, когда он измазался в шоколаде. А потом я делилась с ним своими жизненными планами и амбициями, и даже почему-то мечтами... Мы сидели и разговаривали обо всём и ни о чем, и никогда я себя еще не чувствовала так легко и комфортно. Винсент оказался прекрасным собеседником, и, несмотря на то, что мы были знакомы всего несколько дней, он отлично понимал меня. К тому же на него просто было приятно смотреть.
- Может, выпьем чего-нибудь? - Винсент кивнул на меню и подмигнул.
- Неет! - Я энергично отказалась. - Это чревато... Еще одного провала в памяти я не выдержу. К тому же из тебя никудышный спасатель от похмелья!
Мы опять рассмеялись. Винсент искрил глазами и был такой красивый, что мне захотелось выйти на воздух и немного потрясти головой, чтобы прийти в себя. Или дотронуться до него, чтобы убедиться, что он не просто удачный кадр, сделанный моим фотоаппаратом...
Или пригласить его к себе.
Где-то примерно на этой мысли я и решила, что мне пора домой. Закончить недоделанную работу, которой на сегодня не было, покормить несуществующих аквариумных рыбок или просто лечь спать, - неважно. Главное - выбраться из-под его взгляда.
Кажется, с самого начала знакомства с Винсентом, я только и делала, что малодушно сбегала.
Прощание я непростительно скомкала. Вышло неловко и как-то невежливо. Я даже, по-моему, обидела Винсента. Зато полностью добилась своего, - идя домой в дурацком гордом одиночестве, я проклинала себя на чем свет стоит. А перед самой дверью квартиры подвернула ногу и сломала каблук любимых туфель.
Так мне и надо!
Не оставалось ничего, кроме как усесться на порог и тихо разреветься от несправедливости мира и отвращения к самой себе. Степень собственной глупости просто обескураживала. Винсент, наверное, решит что я полная идиотка.
Я впервые подумала о том, что Майкл, возможно, был прав, когда меня бросил. Но легче почему-то от этого не стало.

- 5 -

Чем измеряется время?..
Нет, понятно, что для обычных людей оно измеряется минутами, часами и днями. А вот чем оно измерялось для меня, после того спешного прощания в кафе, когда я поняла, что совершила может быть самую непростительную ошибку в жизни? Метрами фотопленки, отщелканной мною с того момента? Бесчисленными чашками кофе, одна мысль о вкусе которого уже вызывала спазмы желудка? Потоками бессмысленных теперь сожалений? Чем угодно, но уж точно не минутами и часами.
Поднимаясь вечером следующего дня в свою квартиру, я чувствовала себя так, как будто прошло тысячелетие, не меньше. Отвратительное настроение как нельзя лучше дополнял длинный пасмурный день, в который ничего не шло так, как нужно. Начиная с того, что мне утром нагрубили в метро, а моё любимое кафе в обед оказалось закрыто "по техническим причинам", и заканчивая тем, что я обнаружила пропажу моих запасных ключей от квартиры, отличительной особенностью коих был очаровательный брелок-сердечко, безумно мне нравившийся. Голова была забита исключительно философскими мыслями, вроде тех, что "если тебе плохо, значит скоро станет еще хуже"... В довершение всего я натерла мозоль новыми туфлями.
Скинув в прихожей куртку и ненавистные каблуки, я, порывшись в сумке, вытащила оттуда смешную игрушку в виде зверька непонятного происхождения со смешным пузом и ушами, которого купила только что в переходе. Зверёк понравился мне своей жизнерадостной двузубой ухмылкой, которая не могла не поднять настроения. Поставив игрушку на зеркало, я взглянула на своё отражение. На меня смотрела уставшая печальная Клер, которую мне захотелось пожалеть и утешить, положить в теплую постельку и напоить горячим чаем с домашним вареньем. "Клер, ну почему ты такая невезучая?.." - поинтересовалась я у самой себя, уткнувшись лбом в зеркало.
И в этот момент на кухне что-то загрохотало.
Хотя точнее, наверное, было сказать не "что-то", а "кто-то чем-то", поскольку вслед за грохотом послышалось приглушенное ругательство.
Я была не одна в своей квартире.
Не к месту вспомнив анекдот про "очень сексуального маньяка", я, не отрывая взгляда от кухонной двери, протянула руку и вытащила из-за вешалки бейсбольную биту Майкла, которую он однажды зачем-то принёс да так и забыл у меня. Знала же, что когда-нибудь она мне пригодится!..
Держа грозное оружие наперевес в своих нежных девичьих руках, я осторожно направилась на звук шума. Честно говоря, я даже не успела придумать, что буду делать этой самой битой. А если бы, скажем, моим "гостем" оказался двухметровый амбал среднебандитского масштаба? Я бы что, ткнула его этой палкой в живот для устрашения? Или вежливо указала бы ею в направлении выхода, дескать, "вам туда, сударь"?..
М-да. В любом случае, особого времени на раздумья у меня не было. Но всё-таки хорошо, что повода воспользоваться "тяжелым предметом" не представилось. Потому что...
Я остановилась в дверном проеме и ошарашено уставилась на худую фигуру в черном свитере и аккуратно-драных черных джинсах, восседающую на корточках над чем-то на полу. До боли знакомую фигуру.
- Винсент?? -- В следующую секунду выдохнула я. - Ты?.. Ты что тут делаешь??
Он резво вскочил и, стряхнув волосы с лица, обозначил приветственные ямочки.
- О, Клер, привет... - Скользнул взглядом на биту и осекся. Кадык дернулся вверх-вниз. - Эээ... Я тут... это... В гости зашел вроде как...
Ямочки спрятались за вопросительным выражением лица, что меня, признаться, слегка огорчило. Но нахлынувшее чувство облегчения от того, что передо мной Винсент, а не маньяк-убийца-грабитель-изувер было ни с чем не сравнимо. У меня даже ноги подкосились от запоздалого шока.
- Черт побери, как же ты меня напугал! - Сказала я, прислонившись к стене.
- Я вижу, - виновато улыбнулся Винсент, водружая на место одну ямочку.
По лицу было видно, что к нему возвращается его обычное ироничное настроение. Он стрельнул насмешливым взглядом на биту в моих руках и, кивнув, со значением протянул:
- Ору-ужие!
Издевается. Мне захотелось приложить его чем-нибудь тяжелым.
- Между прочим, тебе еще крупно повезло, что я не успела ею воспользоваться, - заявила я с вызовом. - Потому как в руках доведенной до крайности девушки даже пилочка для ногтей может быть смертельно опасна.
- О, правда?.. - Винсент изучающе склонил голову и опять заискрил. - Знаешь, Клер, доведенная до крайности ты выглядишь такой притягательной, что я не задумываясь пошел бы опять на этот риск...
Ну и что мне было с ним делать?!.
Пряча улыбку, я возвратилась в прихожую, чтобы поставить "оружие" на место. Увидела по-свойски примостившийся на вешалке шарф Винсента. И как я его сразу не заметила? Всё-таки не каждый день в моей квартире появляются чужие мужские шарфы. Хотя Майкл ведь не раз говорил мне, что я рассеянная...
Но тут внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня забыть о своих отвлеченных размышлениях.
Я вернулась и уставилась на Винсента.
- Как ты попал в мою квартиру? - Спросила я подозрительно. - Когда я входила, дверь была заперта.
Винсент явно удивился, но потом, как будто что-то вспомнив, вздохнул и полез в карман джинсов. Оп-ля! На свет появились ключи. С брелком-сердечком. Ключи от моей квартиры. Те самые, которые я думала, что потеряла.
- Ты сама мне их дала, - ответил он на мой безмолвный вопрос.
- Я?!
- Ну да. В тот вечер, когда мы познакомились. Ты что, не помнишь?..
Я не помнила. Но поверила ему сразу.
Я перевела взгляд на кучку обломков на полу. Кружка. Точнее то, что от неё осталось. Он снова разбил кружку. Похоже, если Винсент пробудет на моей кухне чуть дольше, я останусь без посуды.
Мне показалось, что я думаю не о том, о чем нужно. Мысли куда-то отчаянно разбегались. Я тряхнула головой и вновь посмотрела на Винсента.
Он молча улыбался, стоя передо мной с ключами от моей квартиры и, похоже, держал в руках ключи от меня самой.
Он был такой милый и так уютно смотрелся на моей кухне...
А с Майклом мы расстались совсем недавно, и я абсолютно не была готова к новым отношениям... Ко мне снова подобралась малодушная мысль о побеге.
За следующую фразу я до сих пор себя ненавижу.
- Отдай мне ключи обратно, - сказала я.
И спокойно выдержала его взгляд.
Надо отдать должное Винсенту, он сразу все понял. Смотрел на меня так испытующе, что я чувствовала себя вывернутой наизнанку, затем едва заметно передернул плечами и направился к выходу. Проходя мимо меня, он опустил ключи в мою протянутую ладонь, а потом вдруг наклонился и, скользнув щекой по моей щеке, прошептал низким шепотом в ухо, как всегда посылая мурашки по коже:
- Почему-то мне кажется, что эта наша встреча - не последняя...
Я увидела его вздернутые брови и улыбающиеся губы. Так близко от себя...
И я ничего не сделала, чтобы его задержать.
Я уже говорила, что я себя ненавижу?..
Вот так.
С тех пор прошла примерно пара тысячелетий (по моим подсчетам), и я понятия не имею, что теперь будет со мной.
Прошло ровно восемь дней по обычному времяисчислению, а я до сих пор не знаю, что будет с нами, и будет ли это «мы».
Как сказал бы Майкл... Хотя... Кого теперь интересует, ЧТО сказал бы Майкл?! Я лучше повторю фразу, которую как-то раз услышала от Винсента, - короткую, но такую милую фразу: «Пусть придёт то, что может...», - сказал он и при этом очаровательно улыбнулся. Ах, этот жизнерадостный фаталист...
«Приди, что может», - вздохнув, скажу я и тоже улыбнусь. И пойду, в конце-концов, куплю себе пару новых кружек, - вчера звонил Винсент, сказал, что зайдёт на минутку, забрать свой забытый шарф.
Ну, это вряд ли.
Я про «минутку».